Буря - [14]

— Сколько людей мы потеряли?

— Пока не знаю. Ксеон пожал плечами и смахнул со лба испарину. Говорят, клан диких шакалов Ровена пострадал еще сильнее. Земля раскололась прямо в Мурмонтисе.

— Надо собрать все кланы Дамнума… Аргон поморщился от пульсирующей боли в плече и кивнул сам себе. Придется работать вместе.

— Не говори ерунды. «К аждый сам за себя». Помнишь?

— Теперь все иначе.

— Да. Ксеон перевел темный взгляд на друга. Теперь нужно быть первыми, чтобы договориться с Алманом Барлотомеем насчет поставки деревьев. Наши дома разрушены и нам нужно построить новые, но из чего?

— Обращаться за помощью к этому болвану? Аргон легкомысленно фыркнул. Мы уже пытались поговорить, но он видит лишь дикарей, недостойных его королевского зада.

— Выбора у нас нет.

— Еще как есть.

— Все гораздо серьезнее, чем ты думаешь. Нам придется позабыть о старых обидах.

— Земля раскололась в Вудстоуне, Ксеон. И лишь потом до нас дошли трещины. Мы потеряли друзей, потому что в Арборе что-то случилось.

Ксеон скептически поджал губы и усмехнулся.

— Только ты можешь связать то, что никак между собой не связано. Юноша прошел мимо длинной очереди в уцелевший, деревянный сруб и потащил за собой друга. Каким образом Алман мог повлиять на ураган в Долине Ветров? А даже если и так, из чего нам с тобой отстраивать дома? Из травы?

— Я найду способ.

— Твой отец его найдет, а ты послушаешься его, когда он скажет идти в Арбор, чтобы договориться с Алманом.

— Отец никогда не приклонит колено перед чужеземным королем.

— Я не говорю приклонять колено. Нам нужна помощь.

— Почему не найти помощи в Дамнуме?

— Может, потому что летающие люди не помогают другим летающим людям?

— Но мы и не пытались помогать. Аргон распахнул массивную дверь и решительно пересек порог небольшого помещения. Не собираюсь покидать дом из-за крысы Алмана.

— Вы срочно должны покинуть свой дом! Воскликнул хриплым голосом Хуракан и так пристально посмотрел на Аргона, что юноша непроизвольно остановился. Седовласый старик проковылял к раненому предводителю. Рад, что ты жив, мак.

«Мак». Так его называл только Хуракан. С моранского «мак» сын.

Он похлопал Аргона по щеке и улыбнулся. У Хуракана была длинная, белая борода и такие же длинные, серебряные волосы. Иногда он сплетал их в тугую косу. Н о сегодня они были взлохмачены. Морщины на его лице складывались в причудливые узоры. Они были такими же глубокими, как и Канизские Впадины в океане.

Старик часто говорил, что Аргон самый лучший сильф, которого он знал.

Сильфами становились только те, в ком текла кровь истинных летающих людей. В Дамнуме таких было довольно много в сравнении с другими государствами Калахара. В основном Долина Ветров служила пристанищем для тех, кому некуда было идти: забытые старики, брошенные дети, одинокие юнцы, люди со всего света жили на равнине Фиэнде-Фиэль, потому что здесь принимали каждого, кто потерялся.

Поговаривали, что, раньше Долину Ветров называли Долиной Потерь.

Сейчас в это уже слабо верилось.

— Садись. Хуракан усадил Аргона на покачивающийся стул. Он приблизился к его ране, ощупал пальцами кровоподтеки вокруг стрелы и внезапно выдернул ее из плеча.

— Святые… Зашипел юноша и недовольно топнул ногами. Его голова повисла, а из раны бурным потоком полилась свежая кровь. У парня заскрипели челюсти, и он ядовито улыбнулся, исподлобья поглядев на знахаря. Отличная идея, Хуракан.

— Хотел ее там оставить?

— Ты должен был предупредить его. В защиту протянул Ксеон, на что старик лишь фыркнул. Он подхватил со стола глиняную кружку и покосился на второго гостя.

— Сейчас я в тебя ее кину.

— Что?

Хуракан размахнулся и выпустил чашу из пальцев. Она полетела в голову Ксеона, но тот вовремя увернулся и, выпрямившись, воскликнул:

— Ты совсем ума лишился?

Хуракан невинно пожал плечами.

— Но я ведь предупредил тебя. Стало легче?

Ксеон прошелся ладонями по волосам и рявкнул:

— Я подожду на улице. Потому что иначе я за себя не ручаюсь.

Темноглазый юноша недовольным шагом последовал к выходу, захлопнул за собой дверь, а знахарь прижал какие-то травы к глубокой ране предводителя и пролепетал:

— Кажется, я ему не нравлюсь.

— Интересно почему.

— Ты смело поступил, когда вернулся за мальчишкой.

— Томми был здесь?

— Не был. Старик разорвал ворот рубахи Аргона и поковылял к камину. Хворост пыхтел, переливаясь рыжими красками. Хуракан задумчиво нахмурился. Сегодня огонь ведет себя иначе. Ты видел когда-нибудь феникса, мак?

— Они же давно вымерли.

— А я видел. Жуткие существа.

— Ты хотел прижечь мне рану.

— Да. Старик взмахнул руками и взбалмошно кивнул. Верно-верно, Аргон. Меня не отпускает сегодня странное чувство, и я хотел с тобой им поделиться. Ты не против?

— А у меня есть выбор?

— Ну, это вряд ли. Но я должен был спросить из приличия.

Хуракан поднес пожелтевший железный прут к ране молодого предводителя и так крепко прижал его к коже, что она вздулась и захрустела, будто сухая листва. Аргон знал, он должен сдерживать эмоции, но все равно зажмурился и простонал, как уличный пес.

— Я сидел в своей хибаре, начал спокойным голосом Хуракан, когда понял, что у меня пересохло в горле. В горле у меня редко пересыхает. Я обычно дожидаюсь тебя или Нубу, она приносит самую вкусную медовуху в Долине. Он закинул прут на плечо, как ни в чем не бывало, и отрешенно уставился в пустоту. Еще она приносит печенье. Тебе ведь доводилось пробовать ее печенье?