Бурса - [92]

II. Утраты

Я ПЕРЕШЕЛ в последний, четвертый класс. Любвин, Стальное Тело с чугунным гашником, дознался, что в семинарии, со времен стародавних, существует подпольная библиотека из книг, разрешенных общей цензурой, но запрещенных духовным начальством. Почему бы нам тоже не обзавестись библиотекой?

В осенний воскресный день мы собрались на Успенском кладбище, верстах в трех от города. Я настоял на кладбище для таинственности. Залитое нежарким солнцем кладбище багрянело увядшей листвой. Прохладное чистое небо манило запрокинуть голову, глядеть и впитывать в себя глазами опьянительную густую синь. А кресты, а памятники располагали к молчанию, к мыслям о равенстве перед природой счастливых и несчастных, знаменитых и безвестных, к признательности и к чувству превосходства, что вот тут, под тобой — мертвые, а ты молод и жив; они располагали также к грусти: прийдет время и кто-нибудь, тоже молодой, будет радоваться своей жизни над твоей могилой.

Но как бы то ни было: хорошо четырнадцатилетним в осенний прозрачный день побывать на кладбище, полежать на поздней траве, поглядеть в небо, потосковать, последить, как плывут в воздухе длинные паутинки… Хорошо!..

Открыть библиотеку решили без прений. Дальше надо было обдумать, на какие средства это сделать, как пополнять, где хранить библиотеку. Я располагал двумя-тремя десятками книг. Их я великодушно пожертвовал. У Пети Хорошавского и у Трубчевского тоже кое-что имелось. Они охотно отказались от своих книг.

Начало было положено, но оно слишком выглядело скромным. Вождь диких дакотов, Серега, без обиняков предложил:

— Будем воровать где попало: у знакомых, у родных, в книжных лавках.

— Удобно ли воровать для «общего дела»? — спросил Петя Хорошавский.

Мы переглянулись. И вправду, начинать «общее дело» с воровства ровно бы неудобно.

— Ерунда, — уверенно перебил его Главный Начальник, Витька Богоявленский, и гневно поглядел на Петю. — Удобно… неудобно. Всегда ты лезешь с дурацкими мнениями. Надо тибрить — вот и вся недолга…

Здесь Главный Начальник прибавил ненаписуемые словеса, отчего Петя Хорошавский опустил глаза. Он один из нас все никак не мог привыкнуть к живописному витькиному языку.

Доводы Главного Начальника прозвучали непререкаемо, но не совсем убедительно. Стальное Тело глубокомысленно изрек:

— Собственность есть воровство. Это сказал Прудон.

— Кто этот твой Прудон и откуда ты о нем знаешь? — спросил я Любвина.

— Откуда я узнал, это мое дело, — загадочно промолвил Стальное Тело в чугунным гашником. — Прудон — анархист. Ни во что не верит; писал в своей одной книге, что всю землю нужно дотла пожечь.

— Ну, это, брат, он шибко загибает, — заметил даже Главный Начальник, на все готовый. — Какие, чорт побери, мы стали ученые, — прибавил он и оглядел всех победно и самодовольно.

— Собственность есть воровство: это по-моему верно, — вставил словечко Трубчевский-Черная Пантера. — Нахапают, вот и собственность. На хапуг глядеть нечего.

Участники совещания согласились с Пантерой. Почему, в самом деле, нельзя красть краденное? Положение облегчалось. Решили обогащать библиотеку посильными кражами.

— А как же мы назовем ее? — спросил я собрание.

— Назовем библиотекой тугов-душителей, — без раздумий предложил Главный Начальник.

Предложение встретили молчанием. Мы старались не глядеть друг на друга. Стальное Тело лежал на животе и издавал носом странные звуки. Черная Пантера тонкой щепой подгонял рыжего муравья. Верховный Душитель кусал ветку березы, а Петя Хорошавский сидел неподвижно, мечтательно глядя на верхушки деревьев, между тем как вождь диких гуронов, дакотов и делаверов валялся на спине и следил, как в небе плыли легчайшие серебристые облака. Они разрешил стеснительное молчание.

— Не подходит, — молвил тихо и неуверенно делавер.

— Не подходит, — согласился осторожно и Верховный Душитель.

— Не подходит? — грозно переспросил Главный Начальник, взором готовый испепелить и Верховного Душителя и делавера. Увидев однако, что никто больше не вступился за тугов-душителей, начальник поник головой и потерял самоуверенность.

Так погибло славное сообщество тугов-душителей, таинственная секта иогов, премного досадившая Халдею, Тимохе Саврасову, Фите-Ижице и клевретам ихним. Прощайте, Верховный Душитель, Стальное Тело с чугунным гашником, Черная Пантера! Прощайте, Главный Начальник, Хранитель Печати, и вы, Бурый Медведь, несравненный вождь делаверов, команчей, ирокезов! И ты прощай, Хамово Отродье! Все проходит! И от самых великих деяний не остается даже и следа в памяти человечества! О суета! О тщета, о гибельная самонадеянность!

…Я предложил заимствовать название из библии. Скажем: библиотека Исуса, сына Сирахова. Преимущество наименования: библиотеку можно называть открыто, никто не догадается, о чем ведется речь. Любвин заметил: название слишком церковное, а библиотека светская, вольная и должна иметь касательство даже к страшному анархисту Прудону; не лучше ли ее назвать «Взрыв», «Поджог», «Бунт»? Что и говорить, привлекательно, но я, уже умудренный в некоторых подпольных действах, настоял на своем: церковное название больше подходит к нашему бурсацкому обиходу.