Бурная неделя Гидеона - [20]

— Миссис Бенсон, мы не допустим, чтобы с вашими детьми что-нибудь стряслось, — спокойно заверил её Гидеон.

— Это вы так говорите, — пылко, чуть ли не в ярости, воскликнула она. — Но кто ему помешает сделать это? Теперь, находясь на свободе, он позвонит одному из своих друзей. А у него их хоть отбавляй! Я подумала об этом сегодня же утром, когда вы повесили трубку. Вот почему не пустила детей после обеда в школу. Мистер Гидеон, как вы можете точно узнать, что он не принесет зла моим детям?

Ясно, для неё это уже превратилось в болезненную навязчивую идею.

Многие годы подряд она прятала опасения относительно "несчастного случая с семьей Майклрайт" в самый дальний уголок своей памяти, но сообщение матери Сиднея превратило её потаенные страхи в уверенность. Пока тот был в тюрьме, она чувствовала себя в безопасности, но его побег превратил её жизнь в сплошной кошмар, все более и более ужасный по мере того, как день шел за днем, и даже час за часом. Обычные слова в такой обстановке не могли её успокоить, как, впрочем, и внешняя охрана дома двумя полицейскими. Единственное, что могло ей как-то сейчас помочь — это быстрейшее задержание её мужа.

— Я вас очень хорошо понимаю, но постарайтесь оценить ситуацию хладнокровно. Я расставил своих людей повсюду вокруг вашего дома. Они будут торчать здесь день и ночь до тех пор, пока мы его не поймаем. Знаете, я даже удвою их численность, чтобы быть полностью уверенным в…

— Вы не можете быть уверенными ни в чем, — сухо оборвала она Гидеона. Затем, четко произнося каждое слово, добавила:

— Ну разве вы в состоянии, сидя в этой комнате, поклясться, что он уже не позвонил кому-нибудь из своих дружков в Лондоне и не дал соответствующих указаний? Разве не так?

— Этого гарантировать я, естественно, не могу.

— Ну вот мы и приехали! Есть только один способ…

В этот момент резко распахнулась дверь. Она запнулась и вздрогнула, что выдавало её столь тщательно скрываемое напряжение. Но никакая опасность ей в этот момент не угрожала, поскольку это был всего лишь её сын, молодой Сидней, возникший в двери со всей резвостью двенадцатилетнего подростка вместе со следовавшей по его пятам сестрой, казавшейся не менее его возбужденной. Гидеон не видел их три года и нашел симпатичными, хорошо воспитанными, чистенькими, пышащими здоровьем, словом, такими, какими могли быть дети любой нормальной супружеской пары.

— Мама! — воскликнул молодой Сид, заскользив по паркету и тихонько остановившись прямо перед ней как вкопанный. — Мама, знаешь новость?.. Только что передали, что сейчас по телевизору покажут папу!

Глава 8 ОПАСНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Миссис Бенсон сразу же побледнела, и Гидеон заметил, как она в мгновение ока постарела. Но Руби, сжав свою волю в кулак, вскинула голову и плечи, чтобы подавить волнение, тем более сильное, что её больше поразило не что он сказал, а как он это произнес. Она смотрела на Сида, который для своего возраста был довольно невысоким, подумав, насколько же он был похож на своего отца: тот же острый профиль, те же тонкие губы и особенно пронзительный взгляд с такими же голубыми глазами, затемненными длинными ресницами. Он ворвался, как ураган, чтобы сообщить матери, что сейчас появится на экране телевизора его «папа». И сказал это таким возбужденным тоном, который не оставлял никаких сомнений насчет обуревавшего его пламенного желания увидеть отца — так обычно в течение долгих лет ждут желанного гостя. Этот человек, которого так опасалась его жена, боясь, что он выместит свою злобу против неё на собственных детях, оставался тем не менее для них отцом, и три года разлуки не смогли погасить ту привязанность, которую сохранил к нему подросток.

— Мама, — настаивал парнишка. — Это точно он. Диктор сам сказал. Разве тебе не хочется взглянуть? Передача вот-вот начнется…

— Иду, иду, Сид. Может быть, посмотрите вместе с нами, мистер Гидеон?

— С удовольствием, — ответил тот.

— Тогд поспешите, — с нетерпением воскликнул Сид.

И он побежал вместе с сестрой впереди. Руби Бенсон метнула пристальный взгляд на Гидеона, затем, сжав зубы, отвела глаза в сторону. Гидеон последовал за ней по узкому коридору, который привел их в маленькую гостиную, где в углу стоял телевизор с небольших размеров экраном. На улице уже стемнело и в сумеречной комнате четко вырисовывался светлый прямоугольник экрана. В этот момент картинка показывала одно из озер Шотландии, по которому в ужасном реве моторов мчались скуттеры<$F<|>Скуттер — лодка с подвесным мотором (прим. переводчика).>.

— Прошу вас, присаживайтесь, — предложила Гидеону миссис Бенсон, показывая на кресло.

Оба они сели рядом с детьми, которые буквально пожирали экран глазами.

— Вы знаете, я не видел его уже целых три года, — не унимался Сид.

— И я тоже, — тоненьким голосом пропищала Лиза. — А ведь он и мой папа тоже.

Наконец, изображение Шотландии и шум моторов исчезли, чтобы уступить место диктору:

— А теперь мы проведем короткую экскурсию в тюрьму Милуэйз, что на севере Англии. Сегодня утром оттуда сбежало девять опасных преступников. Трое уже арестованы.

Лицо диктора стало расплываться, затем и вовсе стушевалось, а вместе него появилась громадина серых и мрачных стен тюремного здания. Стояла почти абсолютная тишина. Лишь чуть слышно что-то бормотало в громкоговорителе. Кадры были довольно впечатляющими, и диктор воздержался от неуместной в данном случае болтовни, которая могла все испортить. Картинки на экране говорили сами за себя: стены, ощетинившиеся железными изогнутыми крюками, длинные проходы, в которые выходили двери камер (как раз наступал час, когда заключенные шли на прогулку), широкая сетка, подвешанная внизу под проходами, чтобы предотвратить любую попытку самоубийства. Короче, то была полная панорама тюремной жизни с её охранниками, заключенными, такими же невзрачными и серыми, как и их одежда, длинными рядами камер с дверьми, прошитыми глазками. Показали даже одну из камер изнутри с кроватью, стулом, маленьким столом и с фотографиями обнаженных девиц на стене.