Бурлаки - [45]

— Плохой стрелок, а еще вроде полицейского. Дай, я попробую.

Суханов отдал револьвер матросу и смущенно пробурчал:

— Сплоховал малость.

Матрос многозначительно взглянул на Суханова и заметил:

— Правильно сказано — сплоховал! — Он прицелился и выстрелил. Белка упала на дорогу. Ефимов слез с телеги, поднял убитую белку и, разглаживая ее пушистый хвост, подошел к милиционеру.

— На! — И протянул ему зверька. — А револьвер я тебе не отдам.

— То есть как не отдам? Личное оружие! Ты брось шуточки шутить!

— А я серьезно. Ты, Сенька, разве не слыхал, кто я такой?

— А кто?

— Большевик!

— Не может быть?! — У Суханова задрожали руки…

К селу мы подъехали в темноте. На выезде нас встретил Андрей Иванович.

— Как удача? — спросил он.

— Очень даже прекрасно, товарищ Заплатный, — весело ответил я.

Заплатный сел в телегу, взял в руки вожжи и повез нас по целине, задворками. На крутом берегу, за сельской окраиной, стоял пустующий дом лесника с выбитыми окнами, с прогнившей крышей. К нему-то и подвез нас Заплатный.

Выгрузив оружие, мы за Андреем Ивановичем спустились по шаткой лестнице в подвал. Открылась дверь, мы очутились в большой комнате. На столе мигала лампа-коптилка.

По земляному полу важно расхаживал Захар с охотничьей берданкой. Тут же был и Федот Сибиряков, лесной сторож, да человек десять незнакомых солдат.

Заплатный забросал вопросами Павла Ивановича:

— С товарищем Афанасием говорил?

— Когда в городе переворот? Скоро, нет?

— Как бурлаки? В полной готовности?

— А мотовилихинские? А паровозные мастерские?

— Эх, Ховрин! — сказал мне Заплатный. — Вот бы нам с тобой сейчас в Королевский затон! Показали бы Желяеву где раки зимуют.

— А ты, Андрей, не беспокойся, тебе и здесь будет немало работы, — сказал Ефимов, похлопал Заплатного по плечу и продолжал отвечать на вопросы товарищей: — Правильно! Товарищ Афанасий советовал поторапливаться. Надо врасплох.

— …Мы давно готовы, — сказал Заплатный. — Оружие в наших руках…

Только сейчас я понял, для какой «лесной стражи» привезли мы из города оружие. В разговоре часто поминалось имя товарища Афанасия. Я спросил Андрея Ивановича, кто это.

— Водолив. Помнишь, в Королевой жили, на «Стреле» вместе служили? Сейчас Афанасий Ефимович председатель комитета водников…

Думал ли когда-нибудь бедняк Захарка, что на его долю выпадет почетное дело начать в волости большевистский переворот?

Его послали перерезать телефонные провода и закрыть проезд по тракту. Дали вместо берданки настоящую трехлинейную винтовку, и Захар вышел на улицу.

Заплатный с Федотом пошли по квартирам членов управы.

Лесного сторожа и остальных Павел Иванович направил по деревням поднимать бедноту за власть Советов.

В земскую управу Павел Иванович пошел сам. В товарищи себе взял меня.

Матрос поплотней запахнул бушлат, проверил барабан нагана, я взял винтовку, и мы пошли.

Холодная и ясная ночь.

Невысоко над горизонтом сверкала всеми цветами какая-то яркая звезда.

Я шел за Ефимовым и думал: «Дали винтовку, а что я с ней делать-то буду? Сроду из винтовки не стреливал. Да ладно, в случае чего буду штыком тыкать или прикладом лупить по башкам».

Незаметно подошли к управе.

В присутствии, так назывался кабинет председателя, горел огонек.

— Я пойду в управу, — тихо проговорил Ефимов, — а ты здесь стой и никого не выпускай. Только не трусь и с поста не сбеги.

Ефимов постучал в закрытую дверь. Загремел крюк. Сторож, открывший дверь, даже не взглянув на нас, зашлепал босыми ногами по коридору. За ним скрылся матрос.

Я стал прислушиваться. Где-то под горою раздался выстрел.

В помещении управы зазвенели стекла. Кто-то бежал по коридору.

— Стой! Руки вверх! — И я направил штык на бегущего.

— Сдаюсь, истинный господь. Не убивай, пожалуйста.

Передо мной с поднятыми руками стоял член управы Дьяконов.

Я загнал его в дом. Вскоре и меня позвали. Проходя мимо арестного помещения, увидел посаженного за решетку милиционера.

Ефимов сидел за председательским столом. Вокруг него десятские, дежурные крестьяне. Сторож заделывал картонкой разбитое стекло.

Пришел Федот Сибиряков с председателем управы. Тот как ни в чем не бывало поздоровался с Павлом Ивановичем и подал ключи.

— Я человек маленький, — сказал он. — Вчера выбрали, а сегодня по шапке. Можно уходить?

— Нет! Завтра будешь сдавать дела, а сегодня придется отдохнуть в клоповнике.

— Что ты, Павел Иванович? Да разве…

Явился начальник милиции Чирков и сам сдал свое оружие. Как говорили потом, «переметнулся к большевикам».

К утру Андрей Заплатный с Федотом перетаскали всю управу. А Захар привел со своего поста трех баб да двух стариков. Они шли на гумно молотить, а Захар их и заграбастал. Посмеялись над Захаром, а арестованных отпустили.

Утром в помещении управы стало тесно. Перебрались в дом лесника.

В управе оставили одного сторожа.

Когда все ушли, сторож подошел к камере, в которой сидело до десятка контрреволюционеров и кулаков, и, обращаясь к ним, сказал:

— Ну, что? Отшились, и нитки в пазуху!

6

После установления Советской власти в Строгановскую волость пришла бумага с вызовом в город всех старых речников.

По первопутку на паре сытых лошадок мы с Андреем Ивановичем приехали в Пермь.