Буридан - [90]
— Нет, монсеньор, — промолвил Бигорн, который и сам имел вид весьма озабоченный.
— Прежде всего, я раз и навсегда запрещаю тебе называть меня монсеньором.
— Черт возьми! Уж не хотите ли вы, чтобы я обращался к вам «сир»? Так вот, мой глубокоуважаемый хозяин, должен сказать, что я не был на Монмартре по той простой причине, что не смог выйти из Парижа, а не смог выйти из Парижа по той, не менее простой, причине, что ворота Порт-о-Пэнтр были закрыты!
— Закрыты! Средь бела дня!..
— Ну да! У них даже собралась толпа, которая смачно ругалась и поливала бранью безбожника-короля, отдавшего такой приказ, так как.
— Но другие ворота! — прервал его Буридан. — Нужно было пройти через Монмартрские!
— Да подождите же! Как я уже сказал, в толпе поднялось недовольство королем, но выстроившиеся перед воротами алебардщики и лучники имели вид столь грозный, что никто даже и не пытался пройти.
— Но ты же попытался?
— Нет, но подождите же вы. Мне пришла в голову другая мысль, к слову, весьма здравая: подойти к записной дощечке, вывешенной на левой опоре ворот, на которой, как мне показалось издали, стояла печать, не особо похожая на печать нашего сира. Так как, всякому известно, печати короля — из белого воска, а эта была красной, словно большая капля крови. В общем, я подошел и увидел, что это приказ о закрытии ворот на весь день и что приказ этот касается не только Порт-о-Пэнтр, но всех городских ворот, слышите? До вечера все парижские ворота закрыты.
— Ха-ха! — произнес Гийом. — А на нас-то как это отразится, когда мы может подкрепиться и в Париже?
— Продолжай, Бигорн! — сказал Буридан, делаясь все более и более мрачным.
— Да, — промолвил Ланселот, — так как самое любопытное я припас на конец. Странно, не так ли, что все городские ворота закрыты днем, словно вокруг стены стоят фламандцы или англичане? И вот же, что еще более странно: под предлогом компенсации парижанам приказ сообщает, что ворота будут открыты уже этим вечером, с наступлением сумерек, и останутся открытыми всю ночь. Закрыты днем, открыты вечером, будто мир перевернулся, если только это не ловушка!
— Ловушка! — воскликнул Буридан, бледнея, так как такая мысль пришла и ему тоже.
— Ловушка! — повторил Гийом. — Но зачем? И против кого?
Ланселот Бигорн пожал плечами.
— Продолжай, продолжай! — сказал Буридан.
— Продолжаю. Но самое любопытное вот что: приказ исходит не от короля!
— Ого!.. Но от кого тогда?.. Кто столь могуществен, что может отдать подобный приказ?
— Кто? — переспросил Ланселот. — А вы подумайте, кто имеет интерес столь сильный, что готов вызвать недовольство и так уже недовольного Парижа?.. Монсеньор, пардон, мой глубокоуважаемый капитан, приказ подписан Валуа.
— Валуа! — одновременно воскликнули Буридан, который вздрогнул, и двое товарищей, которые на сей раз поняли, что положение серьезное.
— Граф Карл де Валуа! — подтвердил Бигорн.
С минуту все четверо молчали, пребывая в неком ступоре. Буридан, кусая губы, прохаживался беспокойным шагом. Гийом Бурраск, вероятно, от волнения, неистово вгрызался в кусок окорока, Рике же то и дело подливал себе вина. Наконец Буридан вновь остановился перед Бигорном.
— И что ты, Ланселот, обо всем этом думаешь?
— То же, что и вы. Все предельно ясно. Валуа хочет помешать нам выйти днем, но предлагает нам выйти вечером, с наступлением сумерек.
— Предлагает? — воскликнул Рике. — Что ж, нам не остается ничего другого, как отказаться от этого предложения; нам и здесь неплохо, и я не вижу, почему мы должны выходить за городские ворота в то время, когда весь честный люд направляется к тавернам Валь-д'Амур или к притону мэтра Тибо.
Буридана трясло.
Его охватывало ужасное беспокойство. Рассудок его отчаянно пытался понять причины этого странного приказа, отданного Валуа.
— Он нас приглашает, — проворчал юноша, — это очевидно, приглашает выйти… все это устроено для нас, только для нас!
— Притом выйти вечером, с наступлением сумерек! — подчеркнул Бигорн.
— Да, — машинально повторил Буридан, — с наступлением сумерек!
— Да это западня, черт возьми! — промолвил Гийом. — Вот только она и в сравнение не идет с той, которую устроили Валуа мы, помнишь, Буридан? Вот та действительно была из разряда тщательно подготовленных, и доказательством тому служит тот факт, что Валуа в нее угодил, и когда мы, я и Рике, вышли из этого, как его там, черт, забыл название!.. В общем, из как-то там «Текучего вина», и бросились в бой, двое прихвостней этого Валуа так и остались лежать на поле брани, а ты, Буридан, смог увести Валуа к только что построенной мессиром де Мариньи виселице Монфокон. Кстати, знаете, что я заметил?
— Что? — спросил Бигорн.
— А то, что на виселице Мариньи еще не состоялось ни одного повешения. Разумеется, Бигорн, твое я не считаю, потому что вместо того, чтобы влезть в петлю, ты поступил нечестно по отношению к мэтру Каплюшу, когда дунул от него, как от прокаженного.
— Так и есть, — сказал Бигорн, инстинктивно поднося руку к шее, словно для того, чтобы защитить ее, — на Монфоконе еще никого не повесили.
— И всё — по твоей вине! — вскричал Рике Одрио.
— То есть?.. — изумился Ланселот. — Мне что, нужно было позволить себя вздернуть?
Париж, 1314 год. На французском троне король Людовик X Сварливый, бездарный правитель из династии Капетингов, отдавший власть в государстве своему дяде – графу де Валуа. Его жестокий соперник – Ангерран де Мариньи, первый министр королевства – всеми силами пытается сохранить для себя привилегии времен Железного короля Филиппа IV. В стране царят бесчинства и произвол. Бакалавр из Сорбонны Жан Буридан и его отважные друзья объявляют войну двору Капетингов и лично Маргарите Бургундской, коварной властительнице, для которой не существует ни преград, ни угрызений совести.
Легенда о Нельской башне – одна из самых страшных загадок французской истории. Говорят, что во времена правления сына Железного короля Филиппа IV неподалеку от стен башни парижане вылавливали в Сене не только рыбу… Знаменитый французский писатель Мишель Зевако (1860–1918), чьи романы известны в России благодаря фильмам с участием Жана Маре и других замечательных актеров, дает свою версию драматических событий, произошедших в начале XIV века при дворе Капетингов, самой длинной династии французских королей. Роман «Тайны Нельской башни» публикуется на русском языке впервые.
Правление Франциска I, «короля-рыцаря», как он сам себя называл, — это эпоха французского Возрождения и становления абсолютизма. Потеряв после битвы при Павии «всё, кроме чести», король не привык считаться с чужим мнением и жил по принципу «ибо так нам угодно». Будучи сторонником идей гуманизма и веротерпимости, Франциск поддерживал то католиков, то протестантов. В его правление цвели буйным цветом костры инквизиции, которые сам король посещал во главе триумфальных шествий.Однако не всё было плохо во Французском королевстве.
Шевалье де Пардальян, которому уже за пятьдесят, появляется в Париже, чтобы отыскать своего сына, много лет назад похищенного неизвестным у служанки принцессы Фаусты.Юношу зовут Жан, и он оказывается известным дуэлянтом и задирой — дерзким, но благородным.Пардальян наконец находит сына и посвящает его в тайну огромного клада, спрятанного когда-то принцессой Фаустой в старинном монастыре на Монмартре.
Мишель Зевако (1860–1918) — известный во Франции писатель, продолжатель традиций Александра Дюма, Эжена Сю, Поля Феваля. Десять из его многочисленных романов посвящены истории рода Пардальянов. Перед читателями один из них.Вместе с главным героем романа, отважным шевалье де Пардальяном, мы попадаем в водоворот дворцовых интриг Екатерины Медичи и ее окружения, приведших к трагическим событиям Варфоломеевской ночи. Мы встретимся с прелестными женщинами и благородными мужчинами, с истинным великодушием и низким коварством, с предательством, верностью и всепобеждающей любовью.
Король Франции Франциск I спятил. Шутка ли, в свои пятьдесят влюбиться в семнадцатилетнюю! Все придворные готовы кивать и поддакивать нестареющему монарху, лишь шут Трибуле не весел. На его всегда улыбающемся лице затаился страх.Пока в Лувре решают, кто больший дурак – король или его шут, в Париж, город своего детства, возвращается шевалье де Рагастен. Его цель – найти и вернуть то, что он потерял. Рагастен знает, где искать, но при всей своей силе и отваге понимает – сделать это в одиночку практически невозможно.
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.