Буридан - [4]
Потому-то бетюнец и старался держаться вызывающе; мимика его неугомонной физиономии была сколь комичной, столь же и разнузданной; он был решительно настроен преувеличивать остроты и колкости, наплевав на придворный этикет.
Откровенно говоря, Ланселот имел весьма слабое представление о местном этикете, а его природные манеры были весьма далеки от манер даже самого завалящего из придворных. Так что, ответив столь смело королю, он счел необходимым подчеркнуть свой ответ новым громким ослиным ревом — к глубокому изумлению присутствующих, но к величайшей радости короля, который совершенно искренне расхохотался, смеясь не столько над неистовыми «иа!» Ланселота, сколько над перепуганными лицами тех, кто его окружал.
— Довольно, довольно, господин шут, — замахал рукой король, когда понял, что Ланселот и не собирается останавливаться. — Говорят, у тебя есть для меня какая-то важная информация? Что ж: прекращай изображать осла и переходи на нормальный французский.
— Я не изображаю осла, — дерзко отвечал Ланселот, — я и есть осел, ослиный осел, и я почтенно приветствую в вашем лице осла еще большего, чем я сам.
— Шутить изволишь? — нахмурился король, сдерживая жестом придворных, возмущенных такой наглостью.
— Почему же? — промолвил Бигорн, казалось, не замечая уже начавших сгущаться над его головой туч. — Вовсе нет. Нужно быть еще большим ослом, чем я, чтобы просить меня рассказать то, что я знаю, перед пятью десятками человек. Почему б тогда не собрать в большом зале весь двор? — добавил он, многозначительно подмигнув Его Величеству.
Людовик понял намек, и, не обращая внимания на использованную форму обращения, в очередной раз восхитился смекалкой Бигорна.
— А ведь пройдоха прав, — пробормотал король.
— Черт возьми! Да я и сам знаю!.. — ухмыльнулся шут.
В этот момент один из присутствующих дворян сделал два шага вперед и приблизился к Людовику, словно желая поделиться некими конфиденциальными сведениями.
— Что еще? — проворчал король. — Говорите, сударь.
Дворянин произнес тихим голосом несколько слов, и доброжелательная улыбка Его Величества, как по волшебству, испарилась, и он обратился к Бигорну уже резким, зловещим тоном, тогда как виновник этой неожиданной перемены отступил назад.
— Говорят, милейший, вы сражались на стороне этого разбойника Буридана, и вас поймали при выходе из этого мерзкого места, средоточия мятежа и преступлений, которое зовется Двором чудес?
— Сир, — пожал плечами Бигорн, понимая, что на кону его голова, — разве вы не знали, что я был во Дворе чудес?
— Конечно же, знал. Но ты сражался! Тебя видели! Это правда?
— Правда, сир!
— Так ты признаешь это? — прорычал король.
— Более того, горжусь этим. Иа!.. Посмотрел бы, что бы на моем месте делали вы, пусть вы и король! Если б ваша жизнь зависела от чьей-либо еще жизни — как моя зависела от жизни Буридана — разве не выхватили бы вы шпагу, дабы защитить этого человека, как я защищал мессира Буридана? Вы забываете, сир, что я говорил вам про свою судьбу, связанную с судьбою этого Буридана, да поглотит его преисподняя!.. Эта забывчивость меня огорчает, но не удивляет, так как — увы! — так бывает всегда: великие мира сего охотно забывают все, что касается таких жалких людишек, как я. Рассмешите их, позабавьте, окажите им услугу, сопроводите в место, где содержится их дражайший дядюшка, в место, где они найдут доказательство предательства, и они предложат вам прекрасную должность. А потом, когда насмеются вдоволь, когда бедный Ланселот развлечет их до слез, потом начинается: «Собака! Мерзавец! Гнусная свинья! Набитый дурак!» и прочие подобные любезности, и только потому, что несчастный Ланселот Бигорн имеет слабость дорожить своей чертовой шкурой и имеет наглость защищать ее unguibus et rostro[1], как говорит мой достопочтенный духовник. И я еще шел сюда, преисполненный веры в слово моего короля!.. Хотел встать под его королевскую защиту!.. Да что я говорю?.. Посвятить себя всего служению его августейшей персоне!.. И вот как был встречен!.. Бедный Ланселот Бигорн, бедный я. Мое сердце страдает и стонет. Но по крайней мере, клянусь святым Варнавой, моим глубоко почитаемым патроном, боль эту услышат все до единого!
Жалостные, слезные «иа!» перемежали эту невероятную и смелую речь, так как Ланселот Бигорн бился в этот момент ни много ни мало за свою голову на плечах. И, тем не менее, все эти фразы сопровождались и подчеркивались весьма комичной мимикой, а последний ослиный рев был таким проникновенным, что взбодрил бы и самого кислого.
Король не устоял и вновь покатился со смеху, говоря:
— А ведь и правда, я совсем забыл, что твоя судьба неразрывно связана с судьбой этого разбойника, и, клянусь Пресвятой Богородицей, на твоем месте я поступил бы точно так. Но, похоже, сейчас ты уже свободен, раз оставил этого Буридана?
— Разумеется, — молвил Бигорн лицемерно слащавым тоном. — Потому-то, припомнив обещания, данные мне моим королем, я и ушел, чтобы найти Ваше Величество и поступить к вам на службу, но тут эти животные, — недавний пленник взглядом указал на охранявших его людей — налетели на меня, словно стая прожорливых ворон, повязали… и уже собирались засунуть в черт знает какую дыру, если бы во-о-он тот не услышал мой голос и не распорядился отвести меня сюда.
Париж, 1314 год. На французском троне король Людовик X Сварливый, бездарный правитель из династии Капетингов, отдавший власть в государстве своему дяде – графу де Валуа. Его жестокий соперник – Ангерран де Мариньи, первый министр королевства – всеми силами пытается сохранить для себя привилегии времен Железного короля Филиппа IV. В стране царят бесчинства и произвол. Бакалавр из Сорбонны Жан Буридан и его отважные друзья объявляют войну двору Капетингов и лично Маргарите Бургундской, коварной властительнице, для которой не существует ни преград, ни угрызений совести.
Легенда о Нельской башне – одна из самых страшных загадок французской истории. Говорят, что во времена правления сына Железного короля Филиппа IV неподалеку от стен башни парижане вылавливали в Сене не только рыбу… Знаменитый французский писатель Мишель Зевако (1860–1918), чьи романы известны в России благодаря фильмам с участием Жана Маре и других замечательных актеров, дает свою версию драматических событий, произошедших в начале XIV века при дворе Капетингов, самой длинной династии французских королей. Роман «Тайны Нельской башни» публикуется на русском языке впервые.
Правление Франциска I, «короля-рыцаря», как он сам себя называл, — это эпоха французского Возрождения и становления абсолютизма. Потеряв после битвы при Павии «всё, кроме чести», король не привык считаться с чужим мнением и жил по принципу «ибо так нам угодно». Будучи сторонником идей гуманизма и веротерпимости, Франциск поддерживал то католиков, то протестантов. В его правление цвели буйным цветом костры инквизиции, которые сам король посещал во главе триумфальных шествий.Однако не всё было плохо во Французском королевстве.
Шевалье де Пардальян, которому уже за пятьдесят, появляется в Париже, чтобы отыскать своего сына, много лет назад похищенного неизвестным у служанки принцессы Фаусты.Юношу зовут Жан, и он оказывается известным дуэлянтом и задирой — дерзким, но благородным.Пардальян наконец находит сына и посвящает его в тайну огромного клада, спрятанного когда-то принцессой Фаустой в старинном монастыре на Монмартре.
Париж, 1616 год. Францией правит малолетний Людовик XIII. На фоне заговоров, устраиваемых принцем Конде, герцогом де Гизом и внебрачным сыном короля Карла IX – Карлом Ангулемским, разворачиваются приключения, участником которых является молодой французский дворянин шевалье де Капестан.Роман «Капитан» – своего рода завершение десятитомной эпопеи Мишеля Зевако «История рода Пардальянов». Именно «Капитан» снискал самую большую популярность у читателей, был экранизирован, а главную роль сыграл известнейший актер французского кино Жан Маре.
Мишель Зевако (1860–1918) — известный во Франции писатель, продолжатель традиций Александра Дюма, Эжена Сю, Поля Феваля. Десять из его многочисленных романов посвящены истории рода Пардальянов. Перед читателями один из них.Вместе с главным героем романа, отважным шевалье де Пардальяном, мы попадаем в водоворот дворцовых интриг Екатерины Медичи и ее окружения, приведших к трагическим событиям Варфоломеевской ночи. Мы встретимся с прелестными женщинами и благородными мужчинами, с истинным великодушием и низким коварством, с предательством, верностью и всепобеждающей любовью.
«— Мама, кто живёт за морем?— За морем… живут боги, великие сидхе. Вечно резвятся они в золотых садах Яблочного Эмайна, не зная ни старости, ни печали. А за нижнем морем — царство фоморов, чёрных повелителей смерти.— А кто живёт за границей холмов?— Люди.— А они добрые или злые?— Пока ещё не определились».Сеттинг: древние Скандинавия, Ирландия, Суоми. Столкновение пантеонов, в том числе с ранним христианством.Много сложных незнакомых слов вроде «хирд», «скир», «нойд» и так далее. В качестве сносок вынесены в основном те, что я считаю лежащими за гранью пассивного словаря среднего интеллигента.
Герой этой книги – не кровожадный вампир, созданный пером бульварного писаки Брема Стокера, а реальная историческая личность. Румынский, а точнее – валашский, господарь Влад III Басараб, известный также как Влад Дракула, талантливый военачальник, с небольшой армией вынужденный противостоять огромной Османской империи. Если бы венгерский союзник Влада всё же сдержал обещание и выступил в поход, то кто знает, как повернулось бы дело. Однако помощь из Венгрии не пришла, а Влад оказался в венгерской тюрьме, оклеветанный и осуждённый теми, кто так и не решился поддержать его в священной борьбе за свободу от турецкого владычества.
Юный ярл Орм по-прежнему возглавляет Обетное Братство — отряд викингов, спаянный узами общей клятвы, принесенной Всеотцу Одину: быть вместе и в мире, и в войне. Его побратимы, казалось бы, остепенились и прочно осели на берегу, но огонь приключений и опасности в их сердцах не угас. И снова они отправляются в поход за проклятым серебром Аттилы, к необъятным просторам Травяного моря. Спокойная жизнь на суше не для побратимов — такая уж у них судьба. Но теперь викинги не одни — вместе с ними из Новгорода идет дружина юного князя Владимира, которому также не терпится добраться до сокровищ великого завоевателя.
Он начал Куликовскую битву, сразив в единоборстве монгольского богатыря Челубея и заплатив за свой подвиг жизнью. Он вышел на поединок против закованного в доспехи степняка, не надев даже кольчуги, в монашеской рясе, с крестом на груди — и пал бездыханным на труп поверженного врага, «смертью смерть поправ», вдохновив русское войско на победу над Мамаевыми полчищами.Что еще мы знаем о легендарном Пересвете? Да почти ничего. Историки спорят даже о том, откуда он был родом — из Брянска или Любеча… Новый роман от автора бестселлеров «Побоище князя Игоря», «Злой город» против Батыя» и «Куликовская битва» восполняет этот пробел, по крупицам восстанавливая историю жизни Александра Пересвета, в которой были и война с Тевтонским орденом, и немецкий плен, и побег, и отцовское проклятие, и монашеский постриг, и благословение Сергия Радонежского, открывшего иноку Александру его великое предназначение — пожертвовать жизнью «за други своя», укрепив дух войска перед кровавой сечей, в которой решалась судьба Русской Земли и Русского народа.
Местом действия романтических событий и дерзких, захватывающих дух приключений автор выбирает Италию и Сицилию. Устав от грабежа и разбоя, великий атаман разбойников Ринальдо Ринальдини ищет забвения на отдаленных островах Средиземного моря, мечтая там начать праведную жизнь и обрести душевный покой. Однако злосчастный рок преследует его, ввергая во все новые приключения и заставляет творить еще большее зло.
III в. до н. э. Два могучих государства — республиканский Рим и Карфаген — вступили в смертельную схватку. Но победы на суше не являются решающими. Лишь тот, кто властвует на Средиземном море, победит в этой войне.Флот карфагенян силен, их флотоводцы опытны. Рим же обладает лишь небольшими кораблями, способными плавать в прибрежных водах. Республике нужно срочно построить военные суда и обучить моряков.За плечами римлянина центуриона Септимия двенадцать лет воинской службы, он закален дисциплиной и битвами. Капитан Аттик — грек, для римлян человек второго сорта, опыт морехода получил в сражениях с пиратами, наводившими ужас на прибрежные города Республики.