Бурелом - [55]

— Что с тобой? — с тревогой спросила Сусанна.

— Так, ничего.

Уже не зреть мне светлых дней

Весны обманчивой моей!

С трудом сдерживая готовые хлынуть слезы, она припала к плечу Сусанны.

— Да что с тобой, Галя? Тебе нехорошо?

— Пройдет. Это нервы. Я лучше пойду в вестибюль, погуляю. — Галя вышла из партера. Облюбовала уголок, где стояла кадка с фикусом, и, сев на диван, начала постепенно успокаиваться. Из противоположной двери, ведущей за кулисы, в сопровождении двух офицеров и госпожи Строчинской, болтая о чем-то, показался Алексей. Он прошел, не заметив сестры.

ГЛАВА 13

Василий Обласов бежал из троицкой тюрьмы. Вместе с ним исчезли два уфимских горных стрелка, как именовались добровольцы татаро-башкирского егерского полка.

Следователь контрразведки Дегтярев был взбешен. «Черт меня связал с этим дамским шаркуном Крапивницкий. Вот теперь и отделывайся. Если бы не он со своей таинственной незнакомкой, Обласов давно был бы расстрелян. — Дегтярев вздохнул. — Плохо. Донесется до Строчинского — не миновать тогда взбучки. А, впрочем, провались все к чертям. — Дегтярев достал из ящика недопитую бутылку водки, налил полстакана и выпил, — Если полковник будет раздувать дело Обласова, попрошусь на фронт, — успокоил он себя и налил полный стакан. — Сообщать Крапивницкому о бегстве Обласова пока не буду. Успеется. Однако ловко меня обвели. Явиться во всей форме, при оружии, отрапортовать: «От капитана Курбангалеева связной Калтай», — просить личного свидания с Обласовым — нужна большая смелость. Документы у Калтая были в порядке. И, не допуская мысли о подвохе, я разрешил свидание. Как потом выяснилось, Калтай передал форму горного стрелка заключенному и спокойно вывел его через контрольный пост у тюремных ворот. Там уже дожидался их всадник с двумя оседланными лошадями. Побег был обнаружен слишком поздно. Погоня ничего не дала, да и где их искать? Степь широка, — подумал Дегтярев и с сожалением посмотрел на пустую бутылку. — Впрочем, дело поправимо. Для отчета Строчинскому внесу в списки расстрелянных при попытке к бегству. Кто будет проверять? Полковник? Ему и так дел хватает по Челябинску. Сложнее с Крапивницким. Ясно, что потребует налицо этого молодчика. А где его возьму? Тут никакие увертки не помогут. Что ж, объясню, как есть. Ведь им с примадонной важно, чтоб Обласов уцелел от расстрела. Но все же надо предупредить контрразведку. Пускай установит наблюдение за дорогой на Белорецк». — Дегтярев занялся бумагами.

Но связаться Дегтяреву ни с Верхне-Уральском, ни, с Белорецком в те дни не пришлось: там уже был отряд красных казаков под командованием Ивана Каширина. Трое беглецов — Василий Обласов, Калтай и его новый дружок Фарит благополучно пробрались в Верхне-Уральск.

Дегтярев запил. Пьяный вызывал на допрос захваченных в бою за Троицк командиров и комиссаров, жестоко избивал и всячески глумился над ними. Порой запирался в своем кабинете, ощупывал оконные задвижки, припадал ухом к замочной скважине, прислушивался к голосам дежурных казаков. Заглядывал в ящики письменного стола и долго не подходил к телефону, несмотря на звонки. Начались галлюцинации. Ему казалось, что комнату наполняют какие-то кровавые маски вместо лиц, сжимая кулаки, бесшумно надвигаются на сидящего в кресле Дегтярева. Дико вскрикнув, он метнулся в угол комнаты, но и там не было спасения. Трепещущие руки тянулись к нему, вот-вот они схватят его за горло, и тогда конец.

— А-а, вам меня не взять. — Он выхватывает пистолет, нажимает на курок. Раздается выстрел, звон разбитого графина на столе. Видения исчезают. Вбегает дежурный.

Дегтярев, махнув на него рукой, шатаясь, идет к креслу и бессильно валится в него. Через некоторое время слышится стук в дверь, настойчивый, упорный. Капитан проводит рукой по лбу. Сознание начинает возвращаться. Стук продолжается.

— Войдите.

В дверях вновь появляется дежурный.

— Господин капитан, вас спрашивает какой-то человек.

— Скажите, что я занят.

— Он просит принять его незамедлительно.

— Ну черт с ним, пускай войдет. — Спрятав револьвер в стол и убрав остатки разбитого графина в корзину, Дегтярев стал ждать.

Вошел некто в штатском, но наметанный глаз Дегтярева сразу узнал в нем военного.

— Господин капитан Дегтярев?

— Да, я. Что вам угодно?

Пришелец плотно закрыл за собой дверь.

— Я начальник штаба отряда Каширина Енборисов. Бывший, конечно, — криво усмехнулся Енборисов. — Не желая служить красным и для того, чтобы внести свой вклад в дело спасения России от большевиков, передаю вам секретный план военных действий отряда. — Енборисов подал бумаги.

Дегтярев окончательно протрезвел. «Такая удача! Надо немедленно сообщить Строчинскому. Нет, пожалуй, я лично доставлю этого офицера в разведывательный отдел армии. Синяя птица сама залетела ко мне».

— Садитесь, — любезно предложил он Енборисову. — Итак, вы говорите, что каширинцы поспешно оставили Верхне-Уральск и вошли вновь в Белорецк? Первоначально они хотели идти на соединение с регулярными частями Красной Армии через Екатеринбург. Почему они изменили план?

— Были получены сведения, что Екатеринбург уже занят белочехами и войсками Временного правительства.