Бурелом - [54]

В исполнении госпожи Строчинской (колоратурное сопрано).

3. Вечерний звон. — С л о в а  И. Козлова.

Исполнитель А. Крапивницкий (баритон).

4. Однозвучно гремит колокольчик. — С л о в а  И. Макарова.

II отделение

Декламация: из Апухтина и Надсона.

Танцы.

В соседней комнате за круглым столом с богатой сервировкой собралось высшее общество: офицеры рангом не ниже капитана и видные коммерсанты.

— Господа! Предлагаю тост за победный марш на Москву, — поднимаясь, произнес Войцеховский.

Все дружно выпили.

— Господа! Наша доблестная армия бьет красных, выражаясь фигурально, в хвост и в гриву. Я глубоко убежден, что час вступления в белокаменную недалек. Не буду раскрывать секретов нашего успешного наступления, скажу лишь следующее, — с усмешкой заговорил Войцеховский. — Надо благодарить бога, что главнокомандующим у красных стоит Троцкий. Этот «великий cтратег» догадался растянуть фронт третьей красной армии до четырехсот километров! Это при ее малочисленности, слабом вооружении, без резервов и продовольственных баз. Господа, — с явной издевкой продолжал он, — высшим достижением «гениальной стратегии» Троцкого является приказ — не оказывать никакой помощи третьей армии со стороны второй, которая действует на Восточном фронте. Вторая, не менее приятная новость: у нас главнокомандующий — Иванов-Ринов. Уж он даст щелчка господам штатским из Временного правительства. — Под одобрительный гул голосов Войцеховский опустился на место.

— Я протестую, господа, — вскочил со стула Милованов. — Протестую! Временное правительство есть законное правительство, мы — избранники народа, выразители его дум и чаяний. Наконец, Временное правительство пользуется всемерной поддержкой со стороны Франции, Англии и Америки. Я считаю не лишним, господа, напомнить вам, что на содержание нашей армии Франция тратит ежемесячно шестьдесят миллионов франков. Америка поставляет нам немало вооружения. Англия поставила сто аэропланов, несколько сот пулеметов и обмундирование. Все это достигнуто благодаря дипломатической деятельности Временного правительства во главе с господином Авксентьевым.

— Не тешьте себя иллюзиями, господин Милованов, — покачав головой, произнес сидевший недалеко от него полупьяный Курбангалеев. — Что, по-вашему, все это дают нам за прекрасные глаза? Чепуха. — Раскачиваясь, Курбангалеев поднялся со стула. — Разных временных правительств развелось, как сельдей в бочке. Самарский комуч — раз, — капитан пригнул один палец, — временное правительство в Омске — два, Дербер во Владивостоке — три, областная дума в Томске — четыре, — зажав кулак, потряс им. — Все они стараются наперегонки распродать по кускам Россию. Нет, только армия, ее высшее офицерство могут сохранить порядок в стране, спасти от красных. Или, как сказано одним мудрецом: избави меня, боже, от друзей, а с врагами я сам справлюсь...

— Капитан Курбангалеев, — послышался сердитый голос Ханжина, — приказываю вам сейчас же идти домой.

— Слушаюсь, господин генерал. — Бросив на Милованова взгляд, полный презрения, Курбангалеев вышел.

На какое-то время наступило неловкое молчание.

— Господа, — вновь послышался голос Ханжина, — я поднимаю бокал за наше Временное правительство, его лучших представителей, за единство действий в нелегкой борьбе за правопорядок и демократию.

Выпили, и неприятный эпизод с Курбангалеевым начал забываться.

Партер, расположенный рядом с вестибюлем, был невелик, и Галя с Сусанной с трудом нашли свободное место. Первая часть дивертисмента уже началась. На сцену вышла полная подвижная брюнетка с ярким лицом южанки — госпожа Строчинская. Выждав, когда умолкнут аплодисменты, Строчинская приняла театральную позу и запела:

Он говорил мне: будь ты моею!

Страстью объятый, томлюсь я и млею...

Дай мне надежду, дай утешенье,

Сердце унылое ты освети.

Так лживой речью душу смущал он,

Но не любил он, нет, не любил он... —

пропела она рыдающим голосом и низко опустила голову. Раздались хлопки, выкрики: «Бис!», «Брависсимо!».

— Строчинская раньше пела в больших городах, — сообщила Сусанна Гале. — Затем болезнь горла, замужество и снова, но уже любительская, сцена. Послушай, как она исполняет романс: «Белой акации...»

Слегка откинув голову, певица начала с грустью:

Белой акации гроздья душистые

Вновь аромата полны.

Вновь разливается песнь соловьиная

В тихом сиянии чудной луны.

Стояла тишина.

Годы давно прошли, страсти остыли,

Молодость жизни прошла.

Белой акации запаха нежного,

Верь, не забыть мне уже никогда... —

горестно покачала она головой и, сопровождаемая шумными аплодисментами, ушла за кулисы.

— Дамы и господа! — послышался голос конферансье. — Сейчас будет исполнен романс «Вечерний звон». Поет Крапивницкий.

Галя не спускала глаз со сцены. Вышел Алексей, привычным движением откинул волосы и картинно оперся о рояль.

Вечерний звон, вечерний звон, —

начал он мягким баритоном..

Как много дум наводит он

О юных днях в краю родном,

Где я любил, где отчий дом.

Галя почувствовала волнение. Пел родной брат об отцовском доме; под крышей которого прошло их детство.

Готовая вот-вот разрыдаться, Галя поднесла платок к глазам.