Бурелом - [12]

Шрифт
Интервал

— Глашенька, все отдам, только приголубь, не супорствуй. — Свекор сделал еще шаг. — Хозяйкой будешь в доме. Да и сама знаешь, что Савка только по названию тебе муж.

— Не подходи! — задыхаясь от волнения, Глаша подняла чугунный пестик над головой. — Убью!

— А-а, что с тобой разговаривать! — Лукьян подался корпусом вперед и прижал сноху к стенке. В тот же миг почувствовал сильный удар в плечо. Отпрянул. — Я тебя допеку, так дойму вас обоих с Савкой, что жизни не возрадуетесь. — Лукьян затрясся от душившей злобы.

— Хвали бога, что по башке тебя не треснула, старый кобель. Уходи.

Озираясь с опаской на сноху, Лукьян, сделав несколько шагов к двери, остановился.

— Я тебе припомню, все-е припомню, — погрозил он. — Ты у меня запоешь, голубка, не своим голосом.

— Иди-иди, не стращай, а то стукну еще раз.

После ухода свекра Глаша закрыла дверь на крючок и всю ночь не могла сомкнуть глаз. «Что делать? Лукьян не даст житья в доме. Рассказать Савелию? Едва ли поверит, да и против отца не пойдет. Уйду к родителям», — решила она. Утром собрала свои пожитки в узел и ушла из сычевского дома. За воротами ее нагнал Нестор.

— Ты куда это, Глаша, собралась?

— Спроси своего отца. Он знает, — бросила на ходу Гликерия и прибавила шагу. Разве могла она рассказать ему, что произошло ночью?

На другой день, вернувшись из деревни, Савелий узнал об уходе жены. Кинулся к избе тестя.

— Я на тебя не в обиде. Как был ты мне муж, так и остался, но в дом ни в жисть не пойду, — решительно заявила Глаша.

— Ты хоть расскажи мне толком, почему ушла, что за притча?

Гликерия молчала.

— А то и притча, что сват большую волю взял над ней, — отозвался лежавший на полатях Илья — отец Гликерии. — Никуда дочь не пойдет. Не пожилось у вас в доме — из своей избы гнать ее не стану.

— Как же быть? — Глаза Савелия растерянно блуждали по углам избы и остановились на понуро сидевшей возле печки Глаше. — Что делать?

— Проси раздел. А со свекром и со свекровкой жить не буду.

— Не дасть его тятенька.

— Если не даст, поживите у меня, — послышался голос Ильи.

— Тятенькиного благословления на это не будет, — вздохнул Савелий.

Гликерия вскочила на ноги.

— Тебе скоро тридцать лет, а ты все еще без тятеньки не можешь жить. Выходит, родительское благословление тебе дороже моей горькой доли. Ты, как слепой котенок, тычешься из угла в угол родительского дома и ничего не видишь. Знаю, будешь требовать жену обратно по закону. Что ж, закон на твоей стороне. Но как бы не пожалел потом об этом.

— Ты к чему клонишь? — спросил хмуро Савелий. Тяжелое подозрение начало закрадываться в его душу. — Что молчишь? Досказывай.

— Вся и досказка. Нечего надо мной галиться.

— Стало быть, не пойдешь? — надевая шапку, спросил Савелий.

— Нет. — Глаша отвернулась к окну.

Савелий постоял у порога, раздумывая о чем-то, посмотрел на стоявшую к нему спиной Глашу и, вздохнув, толкнул дверь.

ГЛАВА 7

После ярмарки к Василию зашел Изосим. Чинно поклонился старикам и опустился на лавку.

— Как здоровье? — спросил он Василия.

— Идет, похоже, на поправку.

— Значит, завтра можно ехать в Камаган?

— Зачем? Мне и дома неплохо.

Изосим погладил бороду и поднял глаза на Андриана:

— Баяла мне Феврония Лукьяновна, будто толковала с тобой насчет Василия.

— Просила, — отозвался старый Обласов.

— Ну и как?

— Не говорил еще с Василием. Хворый он был. Да и Красиков на первухинскую мельницу его зовет. Сулил научить, как жернова ковать.

— Дело хозяйское. Прощевайте.

В Камаган Изосим уехал один.

Когда старый Сычев узнал о том, что дочь ввязалась в драку, спасая Обласова, и стала «притчей во языцех» в Косотурье, Лукьян помрачнел.

— Прелюбодейка, за скудоту ума погибель души своей готовишь? — оставшись вечером наедине с Февронией, сказал он сурово. — С Васькой-варнаком связалась, весь дом осрамила.

— Хватит мне акафисты читать. Я сама себе хозяйка, что хочу, то и делаю. — Хлопнув рукой по подставке, где лежала старинная книга, Феврония выпрямилась. — Отдал за богатого старика в Камаган, погубил мою молодость, а теперь ты мне не указ.

— Не указ, говоришь? — зловеще произнес Лукьян и, приблизив лицо к дочери, прошептал: — В скит упрячу, блудница. Епитимью наложат за твои греховные проступки против устава да такую, что лишь кожа да кости на тебе останутся. — Лукьян, казалось, задыхался от злобы.

— Знаю твою потайную думку: упрятать меня в скит, чтоб прибрать к рукам мое хозяйство. Не удастся! — Феврония вновь хлопнула рукой по подставке. От удара книга скатилась со стуком на пол. Пнув ее ногой, Феврония вышла.

Не ожидавший подобного святотатства, Лукьян сполз со стула и устремил глаза в раскрытую страницу:

«...Яко же убо кормчии в пристанище своем исступление соделав, не получит милости, такожде и человек оскверняет ложе или жену какую-либо с похотию зрит, не получит милости ни от бога, ни от человека...»

Перед глазами Лукьяна выплыла сцена в спальне снохи, и он, воровато оглянувшись, положил книгу на место. «Пожалуй, напрасно погорячился», — подумал он о дочери и дунул на лампу.

Рассвет застал Февронию на дороге в Камаган.

В один из зимних вечеров Василий со своим неразлучным дружком Прохором пошли по обыкновению к Красикову.


Еще от автора Николай Александрович Глебов
В степях Зауралья

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Карабарчик

В книгу старейшего уральского писателя входят повесть «Карабарчик» и рассказ «Детство Викеши».


В предгорьях Урала

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Карабарчик. Детство Викеши

Повесть «Карабарчик» получила широкую известность у нас в стране, выдержала несколько изданий, переведена на китайский язык. В ней на фоне революционных событий на Алтае раскрываются судьбы двух детей — сироты алтайца Кирика и русского мальчика Яньки, связанных большой дружбой. Оба испытывают невзгоды полуголодной жизни, терпят произвол от богачей, принимают посильное участие в той борьбе, которую ведут батрак Прокопий Кобяков, охотник Темир и другие бедняки вместе с другими трудящимися против эксплуататоров и угнетателей, державших в страхе весь край.


Белогрудый волк

Рассказ Н. Глебова, написанный в 1954 г., взят из сборника «Ночная радуга», 1982 г.Рассказ «Белогрудый волк» выходил также в сборниках:«Флаг над рощей», 1954 г.«Повести и рассказы», 1958 г.


Колокольчик в тайге

Большинство авторов, чьи рассказы вошли в книгу «Колокольчик в тайге», хорошо известны уральским ребятам.Рассказы этого сборника — о природе, об отношении человека к ней.Книга рассчитана на детей среднего возраста.


Рекомендуем почитать
Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.