Бунтующая Анжелика - [42]

Анжелика сделала нечеловеческое усилие, чтобы придать лицу бесстрастный вид.

— Они.., укрылись в зарослях. Мы сейчас поступим так же. Быстро, мои храбрецы, берите плащи, припасы. Где Барба? Растолкайте ее! Пусть оденет Шарля-Анри.

— Сударыня, — сказал Лавьолет, — взгляните!

Он показывал туда, где между деревьями текло с холма множество светящихся точек: факелы драгун.

— Они идут сюда… От замка Рамбур.

— Они уже здесь! — закричал один из мальчиков-слуг.

В конце большой аллеи появился рой светящихся точек. Это другой отряд драгун поднимался к замку. Солдаты не торопились. Было слышно, как они вдалеке окликали друг друга.

— Нужно вернуться в дом и запереть все входы и выходы, — решила Анжелика,

— все, вы слышите?

Она сама проверила, хорошо ли заложили парадную дверь толстыми брусьями, осмотрела засовы на тяжелых деревянных ставнях окон первого этажа.

— Несите сюда оружие! Встаньте между окнами!

Аббат де Ледигьер невозмутимо обнажил шпагу. Мальбран явился с целой охапкой пистолетов и мушкетов.

— Откуда это у вас?

— Да вот немного поднакопил про запас, в ожидании беспорядков.

— Спасибо, Мальбран, спасибо!

Кучер принялся раздавать мушкеты юношам. Несколько пистолетов он даже вручил служанкам, и теперь они судорожно сжимали дрожащими пальцами тяжелые рукояти.

— Если не сумеете управиться с порохом, милочки, то ведь всегда можно перехватить эту штуку за дуло и бить по черепу.

Госпожа де Рамбур с детьми укрылась в гостиной. Оттуда она тревожно следила за Анжеликой. Некуда было деваться от упорного взгляда ее опухших глаз.

— Что сталось с маленькой Ревеккой? А с моим мужем? Вы что-то знаете об этом, сударыня?

— Прошу вас, сохраняйте спокойствие. Хотите, я помогу вам уложить детей, чтобы они немного отдохнули? Не надо их волновать.

Госпожа де Рамбур сползла со стула на колени и молитвенно сложила руки.

— Дети мои, помолимся! Пришел день скорби…

— Сударыня! Драгуны!

Приоткрыв окно, слуги осторожно выглядывали наружу. Перед замком в свете факелов красовался Монтадур на тяжелой лошади в яблоках. Сейчас капитан показался Анжелике еще толще и массивней. Многодневная рыжая щетина делала его физиономию до того грубой, что было похоже, будто ее вылепили из сырой глины, какая идет на кирпичи.

С ним были несколько всадников и пехота с алебардами и мушкетами. Они стояли в нерешительности.

— Эй, кто-нибудь! Откройте! — прорычал Монтадур. — Иначе я высажу дверь!

В ответ ни звука. Между тем прибыли и драгуны, спустившиеся из замка Рамбур. Эти были особенно возбуждены, помня, как их выгнали отсюда неделю назад. Ламориньер тогда приказал выкинуть к ограде тела четырех их товарищей.

По приказу капитана к двери приблизились два солдата с огромными топорами. Дом содрогнулся от их могучих ударов. Один из детей баронессы всхлипнул, потом замолк, и снова все семейство зашептало молитву.

— Мальбран, — одними губами позвала Анжелика.

Конюший медленно поднял мушкет и высунул ствол в приоткрытое окно. Выстрел — и один из солдат выронил топор. Другой выстрел — и вот уже оба лежат у крыльца бездыханные.

У драгун вырвался крик ярости. Трое с мушкетами, подбежав к двери, бешено заколотили в нее прикладами.

Пока Мальбран перезаряжал свое оружие, Лавьолет хладнокровно выстрелил из другого окна — один раз, потом еще. Двое упали, Мальбран взял на себя третьего.

— Назад, болваны, — взревел Монтадур. — Хотите, чтобы вас перестреляли по одному?

Нападающие отбежали, как голодные волки. На порядочном расстоянии Монтадур выстроил солдат с мушкетами. Грянул залп. Решетчатые окна брызнули во все стороны бесчисленными разноцветными каплями. Лавьолет, не нагнувшийся вовремя, упал. Аббат де Ледигьер поднял оружие, выроненное храбрым слугой, и занял его место у разбитого окна. Атака возобновилась. Сквозь покореженный оконный переплет уже можно было разглядеть искаженные злобой лица приближающихся солдат. Тем временем офицеры стали совещаться, желая избрать более безопасную тактику.

Анжелика на коленях подползла к Лавьолету и за плечи оттащила его в угол прихожей. Он был ранен в грудь: на желто-голубой ливрее цветов дома Плесси расползалось красное пятно.

Молодая женщина бросилась на кухню за спиртом и корпией. Картина, которую она застала, поразила ее. Тетушка Аурелия, кухарка, стоя перед пылающим очагом, внимательно изучала содержимое большого котла, подвешенного над огнем.

— Что ты делаешь? Готовишь суп?

— Но, госпожа маркиза, надо же вскипятить масло, чтобы лить им на головы. Так всегда делали в старину!

Увы, замок Плесси не был приспособлен для того, чтобы держать осаду, как в старое доброе время.

Тетушка Аурелия прислушалась:

— Они за ставнями! Я слышу, как эти проклятые скребутся.

Действительно, солдаты обошли дом и принялись за тяжелые кухонные ставни. Вскоре раздались первые удары топора.

— Поднимитесь на второй этаж, — велела Анжелика трем мальчикам с пистолетами, — и стреляйте из тех окон, что над кухней.

— А у меня только мой арбалет, — сказал старый Антуан, — но ей-богу, госпожа маркиза, он хорош в деле. Я сейчас этих наглецов превращу в подушки для булавок.

С куском полотна для повязки Анжелика вернулась к Лавьолету. По гостиной плавали густые клубы дыма, и щипало глаза. Она сразу поняла, что усилия ее тщетны. Слуга умирал.