Бунтарка - [56]

— Это так классно, — говорю я. — Как ты добьешься, чтобы нам выделили зал?

— Мой папа ветеран войны во Вьетнаме. Я сказала ему, что это клуб девочек для обсуждений помощи футбольной команде.

— Да ладно!

— Ага. — Она громко смеется и я тоже.

Я вспоминаю начальную школу, когда мы с Кирой пытались сделать «Дневники слабака». Мы даже ночевали у нее несколько раз, когда у моей мамы была ночная смена. Теперь кажется безумным, что мы не остались друзьями.

— Знаешь что? — спрашивает Кира. — Я рассталась с Маркусом.

Мои глаза широко распахиваются. Кира встречалась с Маркусом Такером, центральным игроком Пиратов Ист Рокпорта, с начала старшей школы. У них были серьезные отношения.

— Мне жаль, — говорю я.

— Не стоит. Мне не нравилось, как он ко мне относился. Вел себя, словно был божьим подарком просто потому, что он футболист. Когда он возбудился из-за того, что я в списке Мартовского Безумия, я поняла, что с меня хватит.

— Тогда я рада за тебя.

— Да, — говорит Кира. — Было нелегко, но я решила направить все силы на создание вот этого флаера, и это помогло.

— Ты хочешь, чтобы я что-то сделала? — спрашиваю я.

— Просто расскажи всем девушкам, которым это может быть интересно.

Я улыбаюсь.

— Это я могу сделать. Отличный способ очиститься от Мартовского Безумия.

Кира закатывает глаза.

— Ты видела, что Эмма Джонсон победила?

— Вообще-то я пыталась игнорировать весь этот бред, но да, видела. Я не удивлена, что они выбрали ее.

— Я тоже, — отвечает Кира. — Ладно, пойду на испанский. Увидимся в субботу?

— Да. — Мое сердце возбужденно трепещет от этой мысли. — Увидимся в субботу.

Я вижу Эмму Джонсон на уроке английского, сидящей за партой и записывающей то, что говорит мистер Дэвис. Я думаю о том, чтобы пригласить ее на собрание Киры, но это словно пригласить девушку из высшего общества на пикник пьяниц. Эмма тусит с самыми крутыми футболистами и самыми популярными девочками из команды чирлидеров. И она высказалась против «Мокси» на собрании.

Я разворачиваю флаер Киры снова и вижу слова: «Всем девушками будут рады». Когда раздается звонок, я думаю о том, чтобы хлопнуть Эмму по плечу и сказать: «Привет, я знаю, мы никогда не разговаривали и ты едва знаешь о моем существовании, но я подумала, может, ты захочешь прийти на встречу девушек, которым не нравится бред, который творится в Ист Рокпорт Хай и который играет тебе на руку?».

Но я ничего не говорю. Я просто замечаю взмах медово-светлых волос, когда она выходит из класса.

Глава двадцать первая

Я открываю тяжелые двери зала Ассоциации ветеранов зарубежных войн, и на меня мгновенно накатывает запах застоявшегося сигаретного дыма.

— Фу, запах как в нашей гостиной до того, как папа бросил курить, — говорит Клодия, морща нос.

Люси, Сара, Кейтлин и Мэг тоже с нами. Наши глаза потихоньку привыкают к полутьме комнаты, которую не ремонтировали по крайней мере с 1970-х. Старые вывески пива Lone Star и Shiner Bock висят в углу пустого бара.

— Привет, — говорит Амайя, подходя к нам.

Я осматриваюсь. Здесь примерно двадцать девушек. Я немного падаю духом. Это очень мало. Но я напоминаю себе, что еще рано.

— Пять долларов, — говорит Амайя, открывая коробку из-под обуви. Мы достаем свои скомканные банкноты, и Амайя благодарит нас за то, что мы пришли, и показывает, куда можно положить выпечку для продажи.

Большинство девушек здесь из футбольной команды. Громыхает музыка, мы с друзьями собираемся в кучку и проходимся по периметру зала.

— Эй, вот они. — Кира подходит к нам. Она одета в черные джинсы и ярко-розовую кофту. И розовая помада в придачу. — Рада, что вы пришли.

— Это здорово, — говорит Люси, хотя в действительности ничего не происходит. Я знаю, что она хочет понравиться Кире.

— Спасибо. — Кира смотрит на телефон. — Надеюсь, еще несколько девушек подойдут. Мне только что написали Мачи и Черити, что они в пути.

— Класс. — Я киваю.

Кира улыбается и уходит, а мы с друзьями идем по кругу, держа в руках пластиковые тарелки, наполненные лимонными батончиками и печеньем с шоколадной крошкой.

В зале девушки продают разные вещи, товар расставлен на картонных столах. Я вижу разные украшения, магниты, наклейки. Марисела Перез продает дюжину крошечных амулетов-браслетов, которые сделала сама. Каждый стоит пять долларов. Это аккуратные вещички с маленькими цветными пластиковыми бисеринками, которые похожи на мармеладки.

— Красивые, — говорит Клодия, протягивая руку, чтобы дотронуться до одного из браслетов.

— Спасибо, — говорит Марисела. — Я делаю их ради удовольствия и продаю двоюродным сестрам. Сегодня первый раз, когда я решила попробовать продать их кому-то еще.

— До конца вечера я обязательно куплю один, — отвечает Клодия, и Марисела улыбается.

Несколько зинов «Мокси», начиная с первого выпуска, лежат на отдельном столе аккуратными рядами. Их можно брать бесплатно. Думаю, Кира сама сделала копии, потому что изображения более смазанные, чем в моих экземплярах.

Я сразу же узнаю стол Киры. На нем полно рисунков. Зимний пейзаж. Две руки с переплетенными пальцами. Глазное яблоко, которое, кажется, смотрит прямо на меня. Это черно-белые наброски, и они действительно замечательные. Она прошла долгий путь со времен «Дневника Слабака».