Бунтарка - [48]

— Я знаю. Мне очень-очень жаль, что тебе пришлось с этим всем разбираться. — Я протягиваю руку и аккуратно глажу Люси по темным кудрям. Она поднимает взгляд и пытается улыбнуться. Я облокачиваюсь о прохладное стекло крошечного окна спальни и смотрю на дворик перед домом. Маленький брат Люси ездит на скутере по тротуару. Наконец Люси говорит:

— Ты настоящий друг, Вив. Я рада, что познакомилась с тобой.

— Я тоже этому очень рада.

Мой живот скручивает. Настоящий друг рассказал бы Люси правду прямо сейчас. Настоящий друг не позволил бы ей нести тяжесть всего этого в одиночку.

Я открываю рот. А потом закрываю его.

Может, я и не настоящий друг. Просто трус.

— Знаешь, «Мокси» действительно спасал меня, — говорит Люси, глубоко вздыхая, — но я надеюсь, что они сделают небольшой перерыв. Пока весь этот бред не уляжется.

Мне больно слышать эти слова, больно видеть Люси такой разбитой. Если бы я смогла набраться смелости и сказать ей, что я начала «Мокси», может быть, Люси продолжила бы бороться. Проблема в том, что, по моему мнению, именно в анонимности «Мокси» — его сила. Был бы он таким сильным, если бы все знали, что я его начала?

— Интересно, испугал ли директор Уилсон автора «Мокси» настолько, что она теперь прекратит выпуски, — говорю я вслух, чтобы услышать ответ Люси.

— Кто бы это ни начал, мне кажется, ее нелегко испугать. А вот я напугана. Я уверена, что администрация теперь будет наблюдать за всеми девушками. Не знаю. Ненавижу себя за это, но я правда считаю, что «Мокси» надо сделать перерыв.

— Да, наверное, — говорю я, пытаясь стряхнуть чувство пустоты, охватившее меня. Я только что решила прекратить делать «Мокси»?

Жужжит телефон, и я вытаскиваю его из кармана.

Как дела у Люси?

— Ох, это твой парень? — говорит Люси, легонько пиная меня в голень.

Я бросаю на нее взгляд.

— Может быть.

— Ну, если это не он, то лучше ему не знать о том, из-за чьих сообщений на твоем лице появляется такое дурацкое выражение.

— Слушай, он просто хочет узнать, как у тебя дела, — говорю я ей, показывая экран.

— Вау, парень из Ист Рокпорта и не придурок. Ему должны поставить статую из бронзы.

Я громко смеюсь и отвечаю Сету.

С ней все нормально, мы все еще вместе… могу позвонить тебе позже?

Секунду спустя Сет отвечает.

Конечно… просто не забудь про своего жалкого одинокого бойфренда

Я слегка краснею. Бойфренда. Впервые Сет использовал это слово, говоря о нас.

Не забуду … обещаю

— Ладно, хватит, влюбленная парочка, — говорит Люси, — пойдем вниз и посмотрим, сможем ли мы устроить рейд на неисчерпаемый бабушкин холодильник.

Она слезает с кровати и направляется к двери спальни. Я засовываю телефон обратно в карман, а моя голова кружится от мысли о Сете, который называет себя моим бойфрендом. И в то же время мое сердце болит за «Мокси». Я не знаю, как мне поступить, но думаю, смешно надеяться на то, чтобы сто процентов моей жизни были на сто процентов шикарными сто процентов времени.

Глава восемнадцатая

Я целуюсь и обнимаюсь с Сетом.

Хотя мы встречаемся уже почти два месяца, бывают моменты, когда мне трудно поверить, что он действительно мой парень. И я могу целоваться с ним когда захочу.

То, как он целует чувствительное местечко за моим ухом.

То, как он касается моих волос, проводя по ним пальцами, пока у меня не появляются мурашки.

То, как он смотрит на меня своими темными глазами, а его щеки краснеют.

Обычно это происходит у него в машине, или на пляже, или в моей гостиной, пока мама на работе. Но сегодня вечером мы у него дома. Здесь все заполнено странными картинами и гладкой сияющей мебелью. Полная противоположность атмосфере деревенской кухни у бабули (я не вижу ни одной чертовой вещицы с петухом, это уж точно).

Наконец мы отрываемся друг от друга, переводя дыхание.

— Мои родители скоро будут, — говорит Сет, моргая и пытаясь успокоиться.

Я смотрю на него с другого конца дивана. Мне очень хочется наброситься на него снова.

— Да уж, не хочу, чтобы мое лицо выглядело таким перецелованным.

— Не знал, что есть такое слово «перецелованный».

— Конечно же, есть, — на моем лице появляется улыбка, и я наклоняюсь снова его поцеловать.

Доказательство того, насколько я схожу с ума по Сету, — я даже рискую целоваться с ним в его доме, когда вот-вот придут его родители. Я их еще не видела, но мама Сета настояла, чтобы я пришла сегодня, за неделю до дня Святого Валентина.

— Она знает о тебе с тех пор, как мы встречаемся, — объяснил мне Сет несколько дней назад, когда спросил, не против ли я прийти.

— Ты краснеешь? — спросила я его.

— Нет, — ответил Сет, хотя он точно покраснел.

Наконец мы с Сетом успокаиваемся, и как раз вовремя, потому что через пару мгновений его родители заходят в дом. У них в руках пластиковые пакеты, полные еды на вынос из «Дома Пекина», единственного китайского ресторана во всей округе. Вкусные запахи плывут по комнате, и мой желудок немного урчит.

— Вивви? — спрашивает женский голос.

Я встаю с дивана и вижу маму Сета. Длинные седеющие волосы, убранные в тугой конский хвост, и красивое лицо. Черные джинсы и черная футболка с серебряной надписью, серебряные и бирюзовые браслеты на каждой руке. Она подходит ко мне и обнимает без предупреждения. От нее пахнет детской присыпкой.