Бунт на борту - [44]

— Вот, — обратился император к кабальеро, — вот судно, на которое вы поставите вашу машину. А затем мы поглядим на нее в действии. И да поможет вам святая дева Гваделупская!..

3

Командир «Ионы во чреве кита» бравый капитан Педро де-Скарца ругался, как пират перед виселицей:

— Клянусь всеми святыми патронами Испании, я не переживу этого! Прекрасный корабль, с парусами на длинных гибких рейках, с днищем, обшитым листовой медью, легко идущий любым галсом, будет шлепать по воде лапами, как нильский крокодил! Карамба! Нет и нет! Поднять абордажные сетки, зарядить каронады! К бою!

Но капитан де-Скарца кричал, бесновался и даже рвал волосы на голове, запершись в своей каюте. А потом передал галеон в полное распоряжение кабальеро де-Гарай, ибо приказ императора есть приказ, и кто посмеет его ослушаться?

Кабальеро перетянул галеон гребными баркасами к портовым докам, и рабочие начали устанавливать на нем машину. Автор хроники очень скупо и осторожно описывает машину кабальеро.

И ничего удивительного в этом нет: что понимал в паровых машинах монах XVI века?

В хронике говорится: «Бласко де-Гарай положил и укрепил поперек палубы „Ионы во чреве кита“ ось, на которую были надеты большие деревянные колеса, на треть погруженные в воду. Потом он поставил на палубе железный котел больше чанов, в которых давят виноград, также имевший колесо, соединенное кожаными ремнями с осью, державшей деревянные колеса».

Вот и все. Какое было парораспределение в машине кабальеро? Были ли золотники? Какое давление пара в атмосферах? Мощность в лошадиных силах? Если бы мы и смогли задать эти вопросы автору хроники, он, наверное, вытаращил бы глаза, как бык на градусник. Но не забыл благочестивый автор упомянуть такую, по его мнению, существенную подробность: «Котел машины кабальеро де-Гарай был наполнен водой, освященной в барселонском соборе Санта-Круса».

Это доказывает, что кабальеро был человеком своего века. Он понимал, что святая инквизиция чего доброго объявит его изобретение еретическим, богопротивным, даже дьявольским, поскольку оно будет бороться с ветрами, которыми распоряжается господь бог. Но попробуйте, отцы инквизиторы, назвать дьявольской машину, работающую на воде, освященной в Санта-Крусе!

Итак, машина кабальеро готова. Можно приступить к испытанию.

Кабальеро поднял над капитанским мостиком, над высокой кормовой надстройкой галеона, знамя из голубого шелкового штофа с рельефным изображением фамильного герба де-Гарай и вывел «Иону» на середину барселонской бухты.

4

Набережная Барселоны никогда не видела такого стечения народа, как в ясный солнечный день 17 июня 1545 года. И глаза всех были обращены на бухту, очищенную от судов. Там стоял одинокий «Иона во чреве кита», и над палубой его курился дымок. Это кабальеро де-Гарай кипятил святую санта-крусскую водичку. Паруса галеона были сняты с рей и сложены на берегу, во избежание возможных подозрений в каком-либо подвохе со стороны кабальеро.

В полдень под звон городских колоколов император появился в гавани верхом на коне. Он только что сытно пообедал и был в благодушном настроении. Для него была раскинута у самого парапета шелковая палатка под орлиным императорским штандартом. Император опустился в кресло. Его окружила лейб-гвардия, немцы в гигантских шляпах и желто-красных камзолах, пэры кортесов, ленные гранды, рыцари, иезуиты и цветник придворных дам. Тотчас с верков крепости грохнула пушка, извещая кабальеро о прибытии императора и начале испытания.

На берег прилетел скрип шпиля выбиравшего якорь «Ионы», затем дым плотным пологом окутал галеон, а затем… Толпа на набережной, пэры, рыцари и даже гвардейцы закрестились в суеверном страхе. Колеса, подвешенные с обеих бортов «Ионы», завертелись, и в обе стороны от носа галеона углом пошли волны. Галеон плыл к выходу из бухты. «Иона» кланялся королю жерлами каронад, глядевших из пушечных портиков. Выйдя в открытое море, галеон, кренясь, покатился влево, людей на его палубе мотнуло вправо, и за кормой на воде запенилась крутая дуга быстрого, красивого поворота. Волна, догнала «Иону», хлестнула в обрез кормы, выплеснулась на палубу и с веселым журчаньем ринулась в шпигаты. Галеон шел против ветра обратно в бухту. Около часа маневрировал «Иона» по барселонской бухте и наконец причалил к набережной против императорской палатки.

— Изрядно! — сказал император. — Но кто поручится нам, что в трюме галеона не спрятаны люди, которые вертели колеса? Не обманывают ли нас? Синьоры, — обратился он к придворным, — кто из вас согласится подняться на палубу «Ионы во чреве кита» и посмотреть на машину во время действия?

Синьоры потупили головы с такими гримасами, словно побились об заклад, кто сделает лицо глупее. Император провел взглядом по внезапно поглупевшим лицам синьоров и задержался на главном казначее, то есть министре финансов.

Казначей отнюдь «не обретался в авантаже», наоборот, он заслужил немилость императора за вечное брюзжание по поводу непомерных расходов на придворные увеселения и празднества.

— Друг мой дон Панкрасио, — ласково сказал император, — не угодно ли вам будет подняться на палубу галеона, чтобы осмотреть машину кабальеро де-Гарай? Идите, мой дорогой, и да будет с вами мадонна Монсерратская!