Бункер "BS-800"/ der Fluch des Reichs. - [186]

— Что ж, ладно. Но будь внимателен, второго шанса у тебя не будет. Нас много, мы все при оружии, и если что пулю выпишем тебе без разговоров!

— Я понял, но этого не потребуется!

— Давай выкладывай, с самого начала, кто ты, зачем здесь, и что там? — кивнул Левинц в сторону двери.

— В двух словах — я отставной военный, служил в спецподразделении разведки. Был помещён в тюрьму, за реальное преступление — чтоб правдоподобнее было, мне внатуре пришлось ушатать нескольких людей. Чалился на зоне, когда рухнул Союз. Про меня забыли, как и про многих таких же, как я. Отбыв основной срок, был выпущен на пять лет раньше по «УДО», за «хорошее поведение»…

— Не сомневаюсь! — с иронией сказал Левинц.

— …Затем вскрыл схрон с лавандосом и оружием, и отчалил в Сибири — поскольку были личные проблемы с ворами, и мне было срочно нужно упасть на дно. Там жил долгое время, пока как то ко мне не пришёл гражданин в штатском, который с лёгкостью преодолел полосу сигнализации и минное поле вокруг моей избы. Одно то, что он срисовал мою хату в тайге, вызывало удивление — это было невозможно. Электроники у меня не было, как и электричества; до ближайшей дороги — пятьдесят километров, до ближайшего «н.п.» — восемьдесят. А он пришёл вот так просто, в чистом костюмчике, лакированных туфлях, с чёрным чемоданчиком в руке — будто он не в заболоченном лесу находиться, а в городском парке. Этот человек сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. Короче он мог сдать меня ворам, со всеми потрохами — тогда они имели большую силу. Сам этот товарищ представился сотрудником новой разведки. Он посетовал, что финансирование не очень, и готовить новые кадры, с полным курсом обучения, выходит очень накладно. И контора приняла решение, для выполнения особо сложных заданий вербовать ветеранов, таких, как я — которых от старой страны осталось достаточно много. Собственно, он предложил мне дело, сразу отбашлял солидный задаток, достал из чемоданчика ксивы, оружие, телефон для связи. Я выполнил то, что от меня хотели. Но на этом наше знакомство с этим человеком не закончилось. Он пришёл вновь. Новое задание, новые суммы, новые документы и оружие. Я работал на него, довольно долго, часто выезжал за рубеж — основная часть моей работы была именно там. Затем я понял, на кого работаю. Это не разведка, по крайней мере, не Российская разведка. Короче, рыпаться было поздно. Деваться мне уже было некуда. От этих людей не скроешься и не сбежишь. Мне было поручено задание, по обнаружению этой лаборатории. Мне дали расклад на купленного «ФСБшника», который обеспечил техническую поддержку задания. Известен был район, в котором погиб штурмбанфюрер Штефан Ланге, вместе с картой. Так вот, они не знали, что место гибели этого Ланге, и место нахождения лаборатории — одно и то же место. Но не суть. В качестве проводников мне определили тебя, Симак. Ведь этого «немца» нужно было найти и откопать, для начала. История с Левинцом — инсценировка.

— Какая нахуй инсценировка? — взорвался Борис. — Ты что несёшь? Я этого Вилли реально замочил, и Крап реально за нами охотиться!

— Всё так. Но с помощью третьей силы, в лице моего куратора, родственник Крапа — Вилли, — положил глаз на твою девушку. Не знаю как, но этот куратор сумел привлечь к ней внимание Вилли. И то, что он был с ней в тот самый день, в то самое время — это не стечение обстоятельств, а тщательно спланированный спектакль, с участием множества лиц. Ты — никто, — сам ты нахуй никому не нужен! Через тебя нужно было лишь встряхнуть Симака. Карту с местом, которую тебе на почту скинул твой кореш — мы тебе прислали, от его имени. Расчёт был прост: тебе просто не куда было деваться, только в лес. Один в незнакомую зелёнку ты бы не сунулся — тебе нужен был напарник, профи. Им и стал Симак. Даже то, что ложка для обуви стояла именно там, где она стояла — это тоже не просто так. Всё было тщательно спланировано. Пиво, которое ты тогда купил в магазинчике, содержало вещество, искажающее восприятие окружающего мира. После того, как ты сделал первый глоток из этой бутылки, ты стал раздражителен и агрессивен. Это сыграло не последнюю роль в исходе той встречи. Крап же, с его братвой, должен был пойти за вами, так и случилось, но он бы преследовал вас в любом случае — его бы просто принудили к этому стечения обстоятельств. Например, узнай его подельники, о том, что он спустил смерть Вилли — его бы поставили раком партнёры по бизнесу — он бы потерял для них свой авторитет делового человека. Вариантов много. Но я не в курсе подробностей, половина из того, что я говорю — всего лишь предположение. Расклад на вас Крапу скинул мой куратор. Крап должен был убрать вас, группа телевизионщиков уже была заряжена, уже готовится материал, о перестрелки в лесу «чёрных копателей» с бандитами. Не хватает только дат, и точных мест, и трупов. Этот материал будет транслироваться по всем телеканалам страны, и через некоторых людей, в правительстве, будет принят запрет на частные раскопки. То, что вы роетесь, словно черви, в земле, и радуетесь всякой херне — не выгодно стране. Увлечение раскопками приняло массовый характер, и государство решило наложить вето. Будут введены лицензии, которые, конечно, будут продаваться по-тихому сотрудниками полиции, за не малые башли. Но это, конечно, попутная цель, не знаю, чем она выгодна моему начальству, но запрет на раскопки по войне в России и в их интересах. Далее мы с вами находим немца, и лабораторию, по обстоятельствам — можно и без вас. Далее, после того как вы друг друга перехуячили, — с моей помощью, разумеется, — я спускаюсь в лабораторию, и нахожу там в неком помещении «Блок 2719» установку под кодовым названием «X-2». Что это за установка? — я не знаю. Далее я должен найти сопроводительную документацию, и план-схему лаборатории, сфотографировать её. Затем встретиться со своим «командиром», и передать фотоаппарат и схемы с документами ему. Получить деньги, и забвение. Он обещал забыть про меня, после выполнения этого заказа, и перевести на мой счёт солидную сумму, о которой я уже говорил. Про то, что тут водятся какие-то твари, я не знал, и совершенно не подготовился к такому раскладу. Более сказать мне нечего.