Бункер "BS-800"/ der Fluch des Reichs. - [143]

— Что там? — нетерпеливо спросил он, ложась рядом с Егерем на прогнувшееся, под весом двух человек, полотно крыши.

— Похоже, спецназ; — сквозь зубы прошипел Терех.

— Дай сюда! — Крап бесцеремонно вырвал бинокль из рук Егеря, и принялся разглядывать наступающих солдат.

Егерь тем временем связался с машиной, прикрывающей правый фланг:

— «Меткий», — прокричал он позывной машины, — Ответь «Бугру»!

Рация отозвалась, после нескольких секунд молчания, водитель сразу перешёл к делу:

— С фронта наступает неопределённое подразделение, количеством более сотни человек, неопределённого рода войск! Что делать, «Бугор»? — кричал в микрофон своей рации «Меткий».

— Занять оборону, и ждать. Подойдут ближе пятидесяти метров — лупи из всех стволов, кто бы это ни был! Приготовить гранаты, всем машинам — приготовить гранаты к бою! Проверить магазины, подготовить оружие, занять оборону, и ждать, слышите меня?

— «Меткий» принял! — отозвалась правофланговая машина. — «Синий» принял! — сообщил водитель машины левого фланга. — «Панцирь» понял! — сообщила третья машина.

— Они расходятся, обходят лагерь поисковиков! — без интонаций, словно робот, констатировал Крап. — Делятся на две группы: одна идёт к правой машине, вторая — к левой.

Снова раздались взрывы.

— Что там? — спросил Терех.

— Чертовщина какая-то! — почти кричал Крап. — Какого болта! Да кто они такие?! Так не бывает!

Егерь, забыв о субординации, вырвал бинокль из рук «начальника». И вот он уже сам понял, что так удивило матёрого бандита. Строй солдат на его глазах сдёрнул растяжку — раздался очередной взрыв, отбросивший из своего эпицентра шквал осколков во все стороны. Несколько солдат, шедших строем с левого фланга — упали, поражённые прямым попаданием осколков. По сути, они приняли на себя всю поражающую часть мины. Егерь видел, как большой осколок, попав в одного солдата, вылетел с другой стороны туловища бедолаги. Вместе с этим осколком вылетели тряпки, и кишки, размотанные на несколько метров. Каска слетела с головы — это была немецкая каска, времён Великой Отечественной войны! Отброшенный взрывной волной, солдат тут же поднялся с земли, и пошёл дальше, уже в конце строя — как ни в чём не бывало, «в ногу» с товарищами. Кишки, выпущенные наружу осколком, болтались из стороны в сторону, и волочились за ним следом. Второй солдат тоже поднялся, и продолжал наступать. Ожила рация:

— «Бугор», ответь «Синему»!

— На связи! — ответил Егерь.

— Тут чертовщина творится! Это не люди, «Бугор», вы видите, что сейчас на поле творится?

— Вижу, «Синий». Занять оборону, и стрелять по команде, понял?

— Принял; — как-то обречённо ответил боец.

Сжав до скрежета зубы, Терех вновь впился глазами в линзы бинокля. Очередная ракета прогорела, и поле погрузилось во тьму.

— Ракету давай! — кричал Егерь, не жалея голосовых связок. — Ракету!!!

Паша, поставленный на пуск осветительных ракет, не мог «сломать» пистолет, чтобы вставить новую ракету. То ли нехитрое оружие заклинило, то ли Паша, первый раз в жизни взявший в руки сигнальный пистолет, запутался. После крика Тереха, оружие поддалось. Под одеревеневшим пальцам медика ствол переломился, относительно рукоятки, отстреленная гильза чуть вылезла из ствола, податливо подставляя фланец. Паша дёрнул за фланец донной части — но раздутая гильза намертво засела в стволе. Тогда он вцепился в неё зубами, как голодный пёс в кусок мяса. Он выдернул раздувшуюся гильзу — выплюнул её сторону, быстро вставил новую ракету. Поднял оружие вверх, спустил курок. Хлопок — ракета взлетела, разгораясь в воздухе, вновь освещая поле.

— Экономь ракеты, но экономь так, чтоб над поляной всегда было светло! — крикнул ему Терех. — Сдаётся мне, что нам тут до утра воевать придётся! — сказал он уже тише, самому себе.

Над полем воцарилась тишина. Солдаты в немецких касках подошли метров на сто пятьдесят к крайним машинам. «Ещё немного — и братва откроет огонь! — думал Егерь. — Но как такое может быть, чтоб человек, получив тяжелейшее ранение, о совместимости которого с жизнью нет и речи, мог снова оказаться в строю, с оружием в руках!? Да и кто это такие, что за солдаты, кто позвал их сюда? Поисковики? Это точно! Солдаты напрямую связаны с ними! А может, эти солдаты — всего лишь проекция, фэйк? Может, есть какой-то хитрый проектор, переносящий изображение? А взрывы — это часть хорошо спланированного спектакля! Нет сомнений, что лагерь поисковиков — это наживка. А этот строй призрачных солдат — это крючок, кульминация спектакля. Этот «нацист», связавшийся с ними по рации, и пытавший Шмыгу, эта яма в реке — всё это части одного плана! Если всё так, то им, этим поисковикам, стоило бы дать «Нобелевскую премию» за это представление. Нобель — учредитель всемирно известной премии, сам придумал динамит, с помощью которого погибло огромное количество людей. И наградить этой адской премией поисковиков, за их кровавый спектакль — было бы справедливо!» Тишина взорвалась автоматными выстрелами и разрывами гранат. Стреляли из автоматов, пулемётов, рвались ручные гранаты; одиночные хлопки ружейных выстрелов выделялись из общего звука начинающегося боя. Шквал пуль, выпущенных со стороны неизвестного врага, повалил ковыляющего из поискового лагеря к машине, раненного взрывом мины ловушки, «Краплёного» на землю. Успевшие отбежать к машинам, подготовить оружие и занять оборону боевики, открыли ответный огонь. Агрессивно ощетинились ярким огнём пулемёты на крышах машин. Яркие трассы поливали видимого противника, который в свою очередь, будто не обращая внимания, продолжал наступать, приближаясь всё ближе и ближе, сокращая неторопливым шагом метры. Сбоку от уха Тереха просвистела пуля. Другая пуля клюнула куда-то в металлическую обшивку машины, с характерным звуком продырявив тонкое железо.