Бунгало Сатаны, или Наследие Ангелов - [33]

Она сладко спала, утомленная и счастливая, когда Драко осторожно встал с кровати. За оконном светало. Он бесшумно оделся, оглянулся на Эллен. Та была похожа на невинного ангела: длинные рыжие волосы разметались по подушке, лицо безмятежно и умиротворено, руки белыми стеблями обвивают подушку, с которой только что встал Драко. Он наклонился к ней и запечатлел легкий поцелуй на ее высоком, белом лбу, она смешно поморщилась, но не проснулась. Без косметики она выглядела совсем юной, почти ровесницей Драко. Он положил на тумбочку рядом с кроватью увесистый мешочек с галеонами. Этого количества хватит, чтобы завести свое дело. Тут же он оставил записку для Эллен. Еще раз взглянув на женщину, забравшую его девственность, стараясь запомнить ее именно такой: беззащитно-наивной, а не опытно-развращенной, Драко Малфой вышел из комнаты.

Проснувшись, Эллен непонимающе огляделась, силясь вспомнить, почему она тут, а не в своей спальне наверху. Ее взгляд упал на черный бархатный мешочек с вышитым вензелем и записку, лежащую рядом с ним. Пробежав ее глазами, Эллен разрыдалась. На меленьком листочке картона было всего несколько фраз, но как много они значили для нее! «Ты самая лучшая и замечательная девушка. Ты достойна всего самого хорошего в жизни. Не верь никому, говорящему обратное. Будь счастлива. Спасибо. Буду помнить тебя всегда. Драко.»

Для Драко любовь с женщиной всегда будет отдавать запахом приторно-сладких духов и продажной любви…

Глава 20,

Гарри провел Драко в сад. Обернувшись, посмотрел на него. Мысли Драко были очень далеко, его взгляд был отсутствующим. Гарри стоял и смотрел на него, не в силах сдвинуться с места или произнести хотя бы слово. Он смотрел, смотрел, смотрел… Вбирая по кусочкам этот образ. Длинные светлые волосы, развеваются на ветру, несдерживаемые ни чем. Ветер играл с ними, словно с любимой игрушкой: то взвивал их за спину, заставляя полоскаться, словно серебряные знамена; то наоборот, тихо дул в затылок и тогда волосы Драко белыми занавесями спадали на лицо, на миг прикрывая его глаза. Он поправлял их тонкой рукой, отбрасывая назад, мысленно все так же находясь где-то далеко. Не замечая ничего, Драко повернул голову заходящему солнцу, подставляя под ласковые лучи свое лицо. Высокий, одного роста с Гарри, стройный, словно березка, изящный, будто прозрачный, Драко восхищал. Гарри замер, не отрываясь смотря на это Чудо, которое соизволило полюбить такого лоботряса, как он. Гарри чувствовал, как рядом с Драко ему тоже хотелось стать лучше, стать достойным этого необыкновенного парня. Красота Драко не подавляла, напротив - звала стать лучше, стать чище. Гарри сам не заметил, как распрямил ссутулившиеся плечи, став еще крепче, по сравнению с блондином. Драко был хрупко-прекрасен, как фарфорово-хрустальный ангел. Гарри же, напоминал крепкого Ангела-Хранителя этого эфемерного существа. Они стояли рядом, один с отсутствующим выражением лица, делавшим его вдохновенно-прекрасным. И другой - высокий, крепко и уверенно стоящий на ногах, с обожанием смотрящий на воздушного ангела. Готовый в любой момент защитить его от всего на свете, подхватить на руки, отнести в самый безопасный уголок на Земле, стать для него опорой и защитой, чтобы это прекрасное существо больше никогда не знало боли и страданий.

Они стояли так близко, соприкасаясь рукавами, под порывами беспокойного ветра, раздувавшиеся рубашки становились похожи на крылья, готовые вот-вот раскрыться, чтобы улететь… Черный и белый ангелы были словно выходцами из другого мира, мира, где нет несправедливости жизни. Где нет боли. Мира, где маленький сирота, оставшийся без родителей не будет мучиться, словно в плену, у жестокосердных родственников. Мира, где люди не стремятся истребить друг друга за неправильную биографию, где цвет крови у всех одинаков. Там люди сразу чувствуют симпатию и не отвергают руки протянувшего ее с предложением дружбы. В этом мире никогда не было жестокости взрослых, там есть только детский смех, серебряными колокольчиками разливающийся над ромашковыми полями. Там папы и мамы играют со своими детьми во все их детские игры, искренне восхищаясь успехами своих чад, а не запирают их в огромном холодном доме, оставляя на попечение домовых эльфов. Эльфы, конечно хорошие, но могут ли они заменить одобрительного слова отца и ласковый, нежный взгляд матери? А еще никто не заставляет маленьких детей выдерживать холодное выражение лица, когда хочется бегать, кричать и смеяться, что есть силы! Там отец никогда не возьмет в руки розги, за шалость, нечаянным результатом которой стала разбитая драгоценная ваза. И маленький мальчик в этом мире не будет судорожно всхлипывать в темноте огромной и холодной спальни, закрывая себе рот руками, чтобы не услышал отец - иначе достанется еще больше. Не будет бессилия и беспомощности, затравленности и стойкого ощущения предательства, когда на тебя поднимает руку человек, восхищавший больше, чем кто бы то ни было. И мама в этом мире - не холодная ледяная статуя, красивая и совершенная, а добрая и нежная, которая по праздникам сама печет своим мужчинам печенье и вытирает с лица остатки какао краешком душистого передника… У мамы в этом мире добрые и ласковые руки, пахнущие молоком, ванилью и детством…