Бумер-2 - [14]

— Устроить, — передразнил Чугур. — Устраивают детишек в институт по блату. Твоя просьба, сразу скажу, нереальная. Чистая фантастика и байда. Суди сам. Из колонии поверяльщики неделями не вылезают, потому как до Москвы всего три сотни верст. Им не надо в Магадан летать или в Инту поездом переться. Из Минюста, из ГУИНА… Шакалят, всю плешь продолбили. У меня за проволокой четыре тысячи двести зэка. Зона не то чтобы большая. Средняя. Но за каждого гаврика с меня спрашивают. И по шапке я первый получаю. Понял? Поэтому дело твое — кислое.

Димон, прикурив сигарету, угрюмо молчал. Он понимал, что кум сразу же не скажет «да». Но и слова «нет» тоже не произнесет, не за тем он пришел на стрелку. Чугур по привычке чесал ладонью шею, будто ее накусали комары.

— Но помочь человечку, конечно, можно, — кум угостился сигаретой Димона и пыхнул дымом. — Будет стоить денег. Не подумай, что все мне на карман пойдет, ни боже мой. В доле не я один. Потому как зона — это не мой личный огород. Сейчас твой дружбан на общих работах?

— На общих, — кивнул Димон.

— Ну, можно устроить его в библиотеку, книжки выдавать будет. Полная халява. Болтайся целыми днями по жилой зоне или в столовке харчуйся. Или вот, еще лучше, — помощником заведующего клубом. Тот вольняшка и большой либерал. Клуб — это курорт, а не зона. Сплошное удовольствие. На гитаре тренькай, козла забивай, свежие газетки сортируй.

— Нет, клуб не пойдет, — помотал головой Димон. — И библиотека тоже.

— Ну, тогда в медсанчасть, — пожал плечами Чугур, удивляясь привередливости молодого человека. Ему предлагают малину, а он фуфлом крутит. — Помощником фельдшера. Чистота и все такое. Если захворает — лекарства, усиленное питание. Можно даже ванную принять. Там настоящая чугунная ванная стоит, белая. У нас коновал хороший, из вольнонаемных. Это лучшее предложение, которое я могу сделать.

— Что в медсанчасти, что в клубе — это все равно зона, — ответил Димон. — А я хочу купить чуваку свободу.

Кум раздавил каблуком ботинка окурок, с досады плюнул на песок. То ли жара, то ли ослиная упертость этого фраера давит на психику. Но башка уже побаливает, в висках ломит. Самое время запить горечь, оставшуюся на душе после этого бестолкового базара, кружкой холодного пива. Да еще сто пятьдесят водки прицепить. Тогда полегчает.

— Нет, молодой человек, — сказал он. — Так не получится. Так не выйдет, дорогой. Будем считать, что этого разговора у нас не случилось. И с тобой мы не встречались. Если бы ты хотел своему другу помочь — меня послушал. А так…

* * * *

Кум стал медленно подниматься со скамейки, но Димон крепко ухватил его за локоть.

— Постой, подожди минуту, — сказал он. — Вот чудак.

Димон снял очки с темными стеклами, важно, чтобы в эту минуту собеседник видел его глаза. Серо-голубые, не замутненные хитростью или темными мыслями.

— Вот взгляните.

Он расстегнул портфель, вытащил цветной каталог «Недвижимость за рубежом». Перевернул несколько страниц, показал куму цветную картинку. Двухэтажный отштукатуренный дом в колониальном стиле, покрашенный бледно желтой краской. Четырехскатная черепичная крыша, на втором этаже два балкона с чугунными коваными балясинами и перилами. Решетчатые ставни из массива дуба наглухо закрыты. Цоколь облицован природным камнем. Вдоль фасада украшения из резных полурозеток и многоцветных глазурованных плиток, высокое крыльцо, двухстворчатая деревянная дверь с медными кольцами вместо ручек.

— Недвижимость на Кипре — хорошее вложение денег, — сказал Димон. — За год цены растут на пятнадцать — двадцать процентов. Возьмем хотя бы этот домик. Вот тут внизу его цена, — он вытащил из кармана ручку, взял циферку в кружок. — Как видите, цена умеренная. Более чем умеренная. Если платить наличманом, а не через банк, — большая скидка. Я наводил справки. Дом полностью меблирован, в подвале своя прачечная, винный погребок, четырехместная джакузи. На втором этаже три спальни, бильярдная. Участок в четверть гектара находится на побережье. Два шага до моря. Но если лень таскаться к морю, сзади дома бассейн. Край вечного лета. Рай на земле. Как, нравится?

— Ничего, — кум, не отрываясь, смотрел на картинку, облизывая кончиком языка верхнюю губу. — Ничего себе.

— Вот и я говорю: ничего. Если покупаете недвижимость на Кипре, автоматом получаете вид на жительство. А вот цена, которую я плачу за свободу своего кореша.

Димон ткнул кончиком ручки в циферку, взятую в кружок, и рядом нарисовал другую циферку, свою.

— Как теперь? — спросил он. — Нормально? Денег хватит, чтобы купить хату. И ни о чем вздыхать до конца дней. Будем продолжать разговор?

Кум молча кивнул.

— Я сделал заявку на покупку этого дома. Месяц он не уйдет, будет вас дожидаться. С оформлением бумаг я помогу. С этим можно в один день успеть.

— Как фамилия твоего кента? — хриплым шепотом спросил кум.

— Огородников Константин Андреевич.

Чугур открыл рот и забыл его закрыть. За короткие секунды в голове пронесся ураган мыслей, появился калейдоскоп образов и картинок. Побег Кота, намеченный на следующую неделю. Жирная рожа активиста Цики, который в курсе всех дел. Лагерная жена Цики — гопник Вася Житомирский, он тоже знает слишком много. Супруга самого кума Антонина Ивановна, одетая в грязный фартук и рабочий халат, давно потерявший свой первоначальный цвет. Помешанная на накопительстве Антонина откармливает свиней на продажу и кладет на книжку каждый грош. От жены вечно воняет свиным навозом и болтанкой, смесью комбикорма с каким-то дерьмом, которым она кормит животных.