Бумажные крылья - [13]

Сел в машину и повернул ключи в зажигании. Смотрит на меня через лобовое стекло. Ждет, что с ним поеду, наверное. Что побегу, прощения за что-то попрошу.

К черту. Я не стала удерживать. Ну и пусть уезжает. Вызову такси. Надо было реально ехать домой самой. Господи, что ж за сумасшествие последнее время творится? Притом со всеми!

Вадим застонал и тихо выругался, и я склонилась над парнем, он руками за бок держится, скрючился весь. Внутри все как-то сжалось и засаднило. Дурак. За меня заступаться полез. Вот же ж дурак. Отчаянный. Совершенно отбитый на всю голову идиот. Видел же, что тот бьет профессионально, и все равно кидался. И червячок внутри сомнения и какого-то восхищения, что ли. Легко бить, когда сильнее и знаешь как... а когда знаешь, что тебя поломать могут – это уже смелость и сила характера. Отчаянная и не всегда нужная, но вызывающая восхищение.

– Вадим! Ты меня слышишь? Где болит? Может, скорую вызвать?

Стала на колени возле него и лихорадочно достала из сумки бутылку с минеральной водой. Стащила с шеи шарфик, смочила его и хотела кровь со скулы парня вытереть, но он руку мою оттолкнул и со стоном встал с асфальта, все еще придерживая правый бок.

– Да пошли вы, Ольга Михайловна! Я вам не мальчик!

Прихрамывая, направился к выходу с парковки, а я сама себе лицо водой протерла. Выдохнула тяжело, поднялась на ноги, отыскивая сотовый в сумочке.

Как назло, ни по одному номеру на данный момент нет машины. Смешно. Полный город людей и автомобилей, а я не могу в центре такси вызвать. Ладно, поеду на общественном транспорте. Пошла по тротуарной дорожке мимо фигурных фонарей по направлению к остановкам маршруток. Позади послышался рев мотоцикла, и через секунду Вадим остановился возле меня, притормаживая и цепляя асфальт ногой в тяжелой кроссовке.

– Садитесь. Домой отвезу.

– Да пошел ты.

Иду вперед и на глаза какого-то черта слезы наворачиваются. Сама не знаю отчего. День какой-то отвратительный, или я от всего устала.

– Обиделись? Садитесь. Сейчас час пик, в автобус не втиснуться.

Повернулась и посмотрела на его разбитое в кровь лицо, скрытое под шлемом, на ссадину на щеке. Придурок. А ведь, и правда, домой провожает.

– Ты зачем влез? Кто тебя просил?

– Он вас лапал и лез к вам насильно.

Я обернулась и подошла вплотную к нему.

– Послушай меня, Вадим. Я не знаю, в какие игры ты со мной и с Тасей играешь. Но моя личная жизнь и ее жизнь тебя совершенно не касается, ясно? И не считай себя вправе в нее вмешиваться и лезть, куда тебя не просят.

– У вас каблук сейчас сломается.

Едва он это сказал, я подвернула ногу, шпилька застряла в дырке между плитами тротуарной дорожки. Он расхохотался, трогая разбитые губы. А мне захотелось врезать ему сумочкой по башке, но на нем шлем, и я стиснула в бессильной ярости челюсти, тяжело дыша через нос.

– Садитесь или все еще хотите пешочком и на автобусе?

Я сама себе не поверила, когда сняла туфли и села позади него на мотоцикл.

– Без шлема не поедете.

Снял со своей головы шлем и спрыгнул с мота. Теперь я видела, как сильно ударил его Вовка – на скуле кожа лопнула до мяса и нос разбил. Я руку протянула и тут же одернула.

– Там бы швы наложить.

– До свадьбы заживёт, – усмехнулся белозубым ртом и совсем на подростка стал в этот момент похож.

Надел на меня шлем, а сам взгляд на мои ноги опускает, туда, где длинная свободная юбка задралась, смотрит на колени и ремешок все никак не застегнет, и взгляд... там совсем иной голод. Отчаянный, зверский, обещающий какой-то ад кромешный, от которого мне самой ужасно жарко становится. Вблизи его глаза блестят лихорадочно и алчно, и я вижу, как он к губам моим совсем недавно наклонялся.

Помню... помню, что нельзя смотреть ему в глаза, что это совсем юный мальчик, и что он нравится моей Таське. Я все помню.

И когда он, сев впереди меня, руки мои за запястья взял и на свой торс поверх майки положил, я тоже все это помнила... только глаза вдруг закрылись, когда запах его почувствовала. Кожаной куртки, свежести и безбашенной молодости. Запах страсти... мне вдруг показалось, что она должна пахнуть именно так. Адреналином, запретом, опасностью и им.

ГЛАВА 6

Я невероятно старалась держать дистанцию, не прислониться грудью к его спине, не сжать сильнее пальцы на его торсе. И в душе мне уже совсем не тридцать четыре, мне... а черт его знает сколько мне и в каком возрасте еще захватывает дух, дергается, как бешеное, сердце, и хочется раскинуть руки и лететь-лететь-лететь. С ним было все как-то просто. Не так, как в моей большой и взрослой жизни, когда каждое слово и движение обдумываешь заранее или наперед что-то разрешаешь, или не разрешаешь самой себе, обдумываешь последствия, контролируя эмоции и поступки. Нет, с ним было «здесь и сейчас». Это пугало до дрожи во всем теле и в тот же момент казалось, что нет в этом ничего такого, и что взрослой я буду через десять-двадцать минут, а пока что можно. Я ведь не делаю ничего такого... я просто живу?

Ладони ощущали его гулкий и быстрый стук сердца, ощущали худощавое тело и в то же время жесткие мышцы живота. Рельефно напрягающиеся, когда мотоцикл накренялся, и мы под каким-то немыслимым углом обгоняли машины, неслись по обочине. В такие секунды я все же прижималась к нему инстинктивно и впивалась в его футболку дрожащими пальцами, и мне казалось, что сердце под моими ладонями начинало биться намного быстрее. И ни одной мысли в голове, кроме свиста ветра и ощущения свободы. Запретной, неправильной, отвратительной свободы, за которой непременно последует расплата. И плевать.