Бумажная луна - [20]

Ей казалось несколько необычным, что мужчина помогает в таких делах: даже после смерти мамы ее отец редко заглядывал на кухню. Чтобы мужчина накрывал на стол? О таком она не могла даже помыслить. Краем глаза Дженис наблюдала, как Маллони старательно, но не слишком уверенно раскладывает столовые приборы, и не сдержала улыбки, увидев, что он расставил тарелки в линию по одну сторону стола и накрыл их салфеткой.

— Скажите, здесь у вас где-нибудь можно сдать вещи в стирку? У меня осталась последняя чистая рубашка, — спросил он, направляясь в кладовку за сиропом.

— Можно обратиться к Молли Мажи, но она берет очень дорого. Завтра у меня стирка. Оставляйте вещи на крыльце.

Питер взял у нее из рук тяжелую кастрюлю. Стоя так близко к нему, Дженис видела только пуговицы на его рубашке. Верхняя была расстегнута, обнажая загоревшую кожу и край темных завитков на груди. Вздрогнув, Дженис быстро отошла назад.

— Я не могу позволить вам делать это бесплатно. А шериф вряд ли зашел так далеко в своей заботе об арестантах, чтобы оплачивать им стирку.

— Вы можете помочь мне носить ведра и выплескивать грязную воду из тазиков. — Она хотела было сказать, что не привыкла делать это без помощи Бетси, но почему-то промолчала. — Это самая трудная часть работы.

Маллони отодвинул стул, чтобы Дженис села, и с сомнением посмотрел на нее:

— Да, наверное, это было бы по-честному, но, как мне кажется, незамужней леди не подобает обстирывать мужчину. Среди моих грязных вещей не только рубашки.

Дженис вспыхнула. Да, в самом деле покраснела — вот смех-то! В последний раз она смущалась в пятнадцать лет. Решительно отбросив прочь свои глупые эмоции, она потянулась к оладьям.

— Не говорите ерунды, мистер Маллони! Я много лет ухаживала за своим младшим братом. Есть такие глупые женщины, которые стирают мужское белье отдельно от женского, чтобы оно не смешивалось в воде, но у меня нет времени на подобную чушь. Положите свои вещи на крыльцо.

Он сел напротив и положил себе в тарелку приличную горку оладьев.

— Я не знал, что у вас есть брат. А где он сейчас?

Она не могла сказать: «В Катлервиле, Огайо». Маллони сразу бы понял, что Дженис его знает.

— Он остался на Востоке, учится газетному делу.

— А еще братья и сестры у вас есть?

«Рано или поздно ему все равно станет известно про Бетси», — решила Дженис и небрежно ответила:

— Две сестры. Одна уехала на лето к друзьям, а другая скоро выйдет замуж.

Он с интересом огляделся:

— Они живут здесь?

Эти бесконечные вопросы начинали ее раздражать.

— Бетси живет здесь. Ну а вы, мистер Маллони? Есть у вас братья или сестры?

Питер медленно жевал оладьи, не торопясь с ответом. Узнав о том, что учительница в данный момент живет одна, он испытал огромную радость. Конечно, он слышал об этом в городке, но хотел удостовериться лично. Сейчас она смотрела на него так, будто он был каким-то особенно мерзким тараканом, но, похоже, дело было не в его внешности. Просто, как видно, он затронул такую тему, на которую ей не хотелось говорить. Что ж, учительница отплатила ему, задав вопрос о его родственниках.

— В моей семье было четверо мальчиков, — ответил он уклончиво, умолчав о том, что рос только с двумя из троих своих братьев.

— О, вашему отцу есть чем гордиться!

Питер уловил в этом восклицании нотку сарказма и резко взглянул на Дженис, но та с невинным видом резала на кусочки оладьи у себя в тарелке. «Наверное, эта женщина просто ненавидит мужчин», — решил он.

— Возможно, но моей маме больше хотелось бы иметь девочек.

Дженис улыбнулась. Было ли в этой улыбке признание того, как он ловко ушел от ответа, Питер так и не понял. Однако едкая острота ее ума не охладила желания обладать ее телом. У дам, которые обычно украшали собой его постель, было только одно достоинство — большая грудь. Он не любил вступать в беседы с женщинами, считавшими себя равными ему, а если и делал это, то, как правило, уже не смотрел на-них как на потенциальных любовниц. Не сказать чтобы холодность и строгий характер учительницы притягивали его, но явно придавали пикантность их противостоянию. «Надо поскорее найти способ залезть к ней в постель», — подумал Питер, с трудом оторвав взгляд от незастегнутого воротничка ее платья.

Им обоим удалось закончить завтрак, не рассказав о себе больше, чем следовало. Питер подумал, что они похожи на двух посаженных в клетку собак, которые настороженно принюхиваются друг к другу, ожидая, кто первый начнет наступление. Он не знал, каким образом собаки решают, что им делать — подраться или воссоединиться, но надеялся, что сумеет склонить Дженис к последнему.

Чуть позже Питер с некоторым замешательством узнал, что все его рабочие сегодня отдыхают, а ему полагается идти на воскресное богослужение. Он не ступал на порог храма с тех самых пор, как ушел из дома, к тому же местная церковь была не совсем такой, какую он посещал. Когда учительница предложила взять его с собой, Питер хотел отказаться и пойти строить школу в одиночку, но, увидев ее в шляпке и перчатках, готовую к выходу, нехотя согласился и пошел за своим мятым сюртуком и галстуком.

Идя по улице рядом с мисс Дженис Харрисон, классной дамой, Питер чувствовал, что воротничок все туже сдавливает ему шею. В городке ее приветствовал каждый встречный. Женщины понимающе осматривали Питера, мужчины ограничивались взглядами исподтишка и быстро прятали ухмылки.