Рукописи не горят потому, что они равнозначны неуничтожимой вселенной. Справедливость же торжествует в момент создания рукописи, а не в момент ее публикации. И эта идея отменяет всю концепцию борьбы за правду.
Конечно, приятно наказать буфетчика, перебить окна критику или даже зарезать Иуду. Но ничего - ничего! - от этого не изменится. Просто потому, что измениться вообще ничего не может.
Конечно, хорошо быть человеком порядочным. Культ порядочности породил сопротивление интеллигенции непорядочной советской власти. Но порядочность у Булгакова - не средство достижения царства истины, а средство сохранения порядка в уже существующем (и существующем вечно) мире.
Напротив, борьба за правду только извращает вечные истины, превращая их в тактические приемы. А именно соображения сиюминутной пользы и были главными в жизни 60-х.
Появление «Мастера и Маргариты» открыло иной путь. Советское общество вынесло из книги Булгакова представление об условности всех ценностей, которыми оно жило. Благодаря «Мастеру и Маргарите» в плоскую картину мира вклю-чилась метафизическая реальность, за которую даже теоретически нельзя было воевать.
Сегодняшний день с его насущными задачами, обнаружив свою незначительность, стал абсурдом. Под глобальным булгаковским углом зрения действительность превратилась в пародию на тот единственный мир, который включал в себя добро и зло, прошлое и будущее.
Если жизнь - это постижение вечного текста, то такое откровение достигается не коллективным трудом, а личным творческим актом.
Нельзя утверждать, что творчество даже такого значительного писателя, как Булгаков, могло привести к огромным сдвигам в сознании советской интеллигенции. Излишне говорить, что причин, вызвавших окончание такого важного исторического этапа, каким были 60-е годы, множество.
Но все же именно в Булгакове сконцентрировались все линии идеологических напряжений. Благодаря именно его книгам родилось новое мировоззрение, подготовленное рядом культурных и политических явлений.
Булгаков стал именем всех этих революционных перемен. Читатели придали «Мастеру и Маргарите» значимость нового евангелия, потому что они искали откровения в окружающей нравственной атмосфере. Глубокая булгаковская философия позволила обществу найти себе модель именно в его романе.
Шумные веселые реформисты 60-х превращались в затворников-одиночек, ищущих истину в метафизических моделях. Лучшей стала считаться профессия ночного сторожа, то есть место, где действительность как можно меньше вторгалась во внутреннюю жизнь. Все реже появлялись энергичные комсомольские работники, романтические геологи, бессребреники-правдоискатели.
Закончилась пора критических баталий в толстых журналах. Русская литература перестала стремиться к непосредственному воздействию на общество. Она открыла для себя метафизику и абсурд, погрузившись в поиски своего прочтения мира-текста.
В России писатели рождаются не когда хотят, а когда это нужно читателям.
Михаил Булгаков к концу 60-х годов оказался не столько автором гениального романа, сколько основоположником новой идеологической системы. Книга его породила не столько литературное направление, сколько мировоззрение. "Мастера и Маргариту" окружают не столько поклонники, сколько адепты. Все это было бы невероятным явлением в культуре любой страны. Но не в России, где не писатели создают читателей, а читатели - писателей
