Бульдожья хватка - [3]

Дьюи потер щетину, вытер пот со лба – черт бы подрал его босса! Вот сукин сын, никуда от него не деться! Джек Дэниэл Уиллистоун. Ходит по парковке, изо рта торчит сигарета. Рожа красная от натуги, роба вся в пятнах от пота. Смотрит злобно, пощады не жди…

«Работаем дольше, быстрее, умнее» – вот такая у Джека мантра, и Дьюи прекрасно знал, что это означает. Надо ездить больше одиннадцати часов, разрешенных по американским стандартам, а в путевках писать, что все как положено. При этом и на дороге жать на полную. Если при нормальной езде уходит час, изволь уложиться в пятьдесят минут.

Таковы были негласные правила, и все их водилы по этим правилам жили. Дьюи знал: дальше будет только хуже. Ходили слухи, что Джек подумывает о слиянии с несколькими крупняками на востоке, сделка потянет на сотни миллионов. А что надо Джеку, чтобы получить выгодную цену? Больше доходов и больше клиентов.

А это значит, что мой и без того охренительный график станет еще охренительнее.

Дьюи заскрежетал зубами – взять бы да уйти к чертовой матери! У него дома две девчонки. Жена. И все мимо. «Вся их жизнь – мимо меня. Но уйдешь – паши где-нибудь за семь долларов в час, меняй одну работу на другую, один город на другой, а перспектива – ноль. С Уилмой об этом уж сколько переговорено! Да, Уиллистоун – сукин сын, но платит почти вдвое больше, чем Дьюи дадут в любом другом месте». В последний раз он получил штраф за превышение скорости – и уже совсем собрался уходить. Даже бланк уведомления заполнил. Но Уилма не отпустила. «Девчонки должны учиться. Официантками, как я, они не будут. Все сделаем, что от нас зависит, лишь бы они пошли учиться».

Куда же тут уйдешь? Дьюи снова посмотрел на часы. 10.36.

Из колонок вырвался голос Джорджа Стрейта, «Попасть к утру в Амарилло». Наконец-то этот диджей выбрал что-то стоящее! Дьюи глубоко вздохнул, попытался расслабиться. Трасса чуть нырнула вниз, но верх бензоколонки он все равно видел, равно как и зеленый сигнал светофора.

Не переключайся, зеленый друг…

Ограничение скорости на этом участке – сто километров в час. Дьюи нажал на педаль газа – спидометр добрался до цифры сто тридцать – и начал подниматься из уклона на трассе 82.

* * *

Боб Брэдшо трассу 82 ненавидел. Но от Монтгомери до Таскалусы это самый быстрый путь, к тому же самый прямой. А доехать надо быстро, подумал он, хотя прекрасно знал, что слово «быстро» его теще чуждо. Боб покачал головой, подумал о Ричарде Макмерфи, его партнере и боссе: вот уж тот завалит его работой, когда он вернется после восьми дней на пляже.

– Коровы! – крикнула Николь с заднего сиденья, оборвав тревожные мысли Боба.

Он глянул налево – они ехали мимо животноводческой фермы. Он увидел, а через несколько секунд и унюхал веские тому доказательства. Навоз. Прекрасно. У него и без навоза настроение хоть куда.

– Точно, милая. Ты у меня сообразительная. А как делают коровы? – спросила Джинни Брэдшо, мама Николь.

– Му-уу! – ответила Николь и улыбнулась.

Улыбнулся и Боб. Если кто и способен поднять ему настроение, так это его дочурка. Николь все время что-то для себя открывала и всякий раз выкрикивала с заднего сиденья название увиденного – новая невинная шалость.

– Можешь себе представить, что через два месяца ей будет три года? – спросил Боб, держа руль одной рукой, а другой нажимая на кнопку «стоп» их си-ди-плеера.

– Я даже не могу себе представить, что ей уже два, – сказала Джинни со вздохом. – Кажется, только вчера… – Она не закончила мысль, но этого и не требовалось. Боб и так все понял. Кажется, только вчера мы привезли ее из больницы. Жизнь летит стрелой, и, если повезет, у Николь через год-другой появится братик или сестренка.

– Знак! – выкрикнула Николь сзади – они проехали мимо зеленой таблички «Таскалуса 50 миль». Боб взглянул на часы. 10.30.

– Хорошо едем, – сказал он скорее себе, чем Джинни, та просто кивнула. Выехали они спозаранку, к шести вечера должны добраться до дома. Боб поморщился, подумав о неизбежных горах бумаги на его рабочем столе. И снова о Макмерфи. Разве юристы не должны отдыхать, они ведь тоже люди. Но возвращаться к своим соляным копям – радости мало.

Боб вздохнул, глянул на датчик топлива – стрелка была в опасной близости к нулю.

– Черт! – выругался Боб, опять же скорее про себя.

– Бензин? – спросила Джинни, читая его мысли.

– Угу. – Зря он согласился на этот крюк. На работе полный завал, а Таскалуса совсем не по пути. Рут Энн все равно скоро приедет к ним в Хантсвилл.

– Но она же очень хочет нас видеть, – сказала Джинни. За девять лет супружеской жизни Джинни стала спецом по чтению мыслей мужа.

– Знаю, солнышко. Просто…

– Все свои дела разгребешь, не первый раз. Но маме после смерти папы нелегко, и мы обещали.

– Хорошо, – сказал Боб. Эту битву он проиграл еще две недели назад, чего теперь дуться? Тем более что в своих планах он этот визит учел. Посидят у Рут немного, пообедают, к половине третьего или к трем вернутся на трассу, к шести будут в Хантсвилле. Не задержатся.

«Легко сказать, – подумал Боб обескураженно, словно его одурачили. – Когда Джинни с матушкой собираются вместе, самые лучшие планы разбиваются вдребезги. Рут Энн виделась с Джинни и Николь около месяца назад. Пообедают, потом обмен подарками, потом о своем девичьем и бог знает о чем еще – повезет, если удастся выехать до темноты. Вот тебе и план. Что тут скажешь – женщины…» Он прервал ход этих печальных мыслей. Впереди показалась бензоколонка.