Булавин - [95]

— Всемилостивейший государь! Доношу Вашему величеству: писал я с Ызюму, что пойду в Тоганрог июня 30 числа. И доведовся по взятью от воровских языков, что вор Буловин отправил на тех шляхах, которыми мне итти в Тоганрог, единомышленника своего вора Сеньку Драного, и того ради принужден я ожидать близ Ызюма при полках козацьких брегодира Шидловского Кропотова с полками, а паче по письмам господина маеора Долгорукова. Июня ж 31-го числа он, вор Драной, с воровским своим собранием пришел Изюмского полку под местечко Тор и под Мояк. И под тем городком Тором читали прелесные свои письма, просили его, Шидловского, и казну, чтоб отдали без бою. И того городка люди сели в осаде. А они, воры, их доставали с пушками, и под тем городком их многих побили.

Вместе с Драным под Тор пришел и Беспалый. С ними было пять тысяч донских и полторы тысячи запорожских казаков. Под Тором они стали обозом, а к Маяцкому Драный «распустил загоны» — отряды. В прелестных письмах повстанцы, по сообщению Шидловского Меншикову, говорили:

— Стали мы за правду и идем к Москве, уведомляючись, — где государь; и для ускромления бояр. И многие свои воровские бредни о Вашей светлости бредили. И чтоб меня им и казну отдали без бою.

Под Тором соединились полки Ушакова и Шидловского. Увидев это, Драный отвел свое войско к Донцу, версты за четыре от прежнего лагеря. Расположил свои силы близ реки и леса, у урочища Кривая Лука, «в самом крепком месте... устроя обоз, стал со всем своим воровским собранием».

Противники провели беспокойную ночь. На следующий день, первый день июля, к Ушакову и Шидловскому подошли полки Кропотова, и вечером каратели, объединившие свои регулярные части, пошли в бой против иррегулярных сил казаков и других, кто вступил к ним в войско. Бой начался за три часа до темноты и длился «до второго часу ночи».

— И по общему совету, — читал Меншиков доношение Шидловского, — покинули мы обозы свои под Тором и пошли на них, воров, с кавалериею, и с пехотою, и с казацкими, с Харьковским, с Охтырским, с Полтавским, полками к тому урочищу. И сего ж июля 2-го числа, как зближились мы к тому урочищу, увидели они, воры, ис того своего воровского обозу вышли против нас с конницею и с пехотою и с пушками, от того обозу 2 версты, и учинили с нами жестокий бой, которого было 3 часа дни и 2 часа нощи.

Сражение носило ожесточенный характер. В конце концов повстанцев «збили и до обозу их кололи и рубили». Погибло до полуторы тысячи восставших, в том числе пал в том бою и Драный. Остальные отступили через лес и Донец на левую его сторону, многие погибли при переправе, в болотах. Весь обоз достался карателям. Они взяли одну пушку, сотен с пять мелкого ружья, два знамени, «праперов 4». Каратели о своих потерях умалчивают. Сообщают только о ранении в ногу полковника Гулица, полтавского полковника — в руку, ранении еще нескольких офицеров инфантерии и кавалерии.

Каратели, «тот их обоз разобрав и побрав ружье», вернулись в свой обоз под Тор. Потом до основания разорили и выжгли Бахмут, один из главных повстанческих центров еще со времени первого выступления Булавина. Разбили здесь повстанческий отряд, включавший, помимо прочих, и запорожских казаков.

Полки Кропотова и Гулица отправились к Таганрогу, чему так хотел воспрепятствовать Булавин, боясь усиления полков Толстого в непосредственной близости от Черкасска.

— Доношу Вашему величеству, — с удовлетворением пишет Ушаков, — хорошо б при таких случаях козацких полковников и козаков милостию своею повеселить за их верность, понеже Булавина прелесть непрестанно к ним присылается; а паче же гетманского регименту (полка, присланного Мазепой. — В. Б.).

Кропотов и Гулиц через неделю пришли в Таганрог. В ту же сторону, к Азову и Черкасску, направился и Долгорукий. Повстанцы Драного после поражения у Кривой Луки, под Тором, разошлись в разные стороны:

— После виктории нашей над вором Драным, читал Меншиков очередное донесение Шидловского, Ж многие из них, воров, оставя жилища свои пусты, побежали на низ Донца и стоят ниже Ойдару в зборе несколько сот человек. Еднак милостию божию в замыслех своих они, воры, являются слабы перед прежним, и многие из них разъехались на свои работизны.

Запорожцы ушли в свою Сечь. Булавин же хочет идти к Азову. Позднее Долгорукий узнал, что Голый и Беспалый с четырехтысячным войском повстанцев стоят на речке Боровой, в 15 верстах от Сухарева городка.

О разгроме войска Семена Драного принес весть в Черкасск его сын:

— Отца моего убили и все войско розбили.

Положение Булавина осложнилось. Он лихорадочно собирает силы. Некоторые его единомышленники уже давно внушают ему:

— Надо итти к Азову-городу. И как мы возьмем Азов, так нам крепчей будет.

Перебежчики из Азова, «человек з 20 тумов», обрати­лись к Булавину, чтобы его повстанцы «пришли в Ошв, и они Озов здадут». В городе имелись люди, сочувствующие булавинцам. Булавин еще в июне в отписке азов­скому губернатору пишет «з грозами» (слова Толстого):

— За все ваши, бояр и воевод, неправды пойдем мы Азов и Троицкий добывать. А ныне послали мы всем Войском вверх по Дону и по всем рекам во все свои ка­зачьи городки, чтоб для того съезжалось Войско все в Черкаской перед прежним со излишним, как были под Черкаский (когда войско Булавина от Пристанского городка пришло к Черкасску в конце апреля. —