Букет горных фиалок - [7]

— Счастливо повеселиться, девочки, — сказала мать и пошла встречать мужа. — Элеонор, позвони, если останешься ночевать у Аделаиды.

— Вот как… — тихо, чтобы ее не услышали, протянула Адель. И хихикнула.

— Выдать меня замуж — идея фикс моей мамочки, — сказала Элль с досадой.

— Знаю, знаю, — отмахнулась Адель и заторопила: — Ну что ты стоишь? И к чему эта кислая мина? Ты обещала!

— Иду, — покорно сказала Элль и пошла к креслу, в котором ее дожидалась шубка.

Аделаида, не усмотрев энтузиазма в движениях Элль, подхватила ее под руку и потащила за собой. Элль взмолилась:

— Тише! Я же каблуки сломаю!

— Купим что-нибудь по дороге.

Они пронеслись мимо родителей. Мать сияла довольной улыбкой, отец помахал на прощание рукой.

— Ну, знаешь! — проворчала Элль уже в машине. — Зачем такая спешка?

— Мы опаздываем, — заявила Адель, усаживаясь за руль. Автомобиль тут же тронулся с места и быстро набирал скорость.

Элль немного опешила.

— А пораньше, в таком случае, нельзя было приехать?

— А-а… — беспечно ответила Адель. — Там Луазо — значит, все в порядке.

— Луазо? — удивилась Элль. Имя было ей незнакомо. Кто это? Новый парень Адель? В принципе, подруга не имела привычки менять ухажеров, как цвет лака на ногтях. А что же тогда с Мишелем? Адель была с ним больше года. Мишель пел в одной из модных групп, выступающих по клубам. Он и его окружение как раз попадали под характеристику «сборища уродов»: после концертов он и его группа имели обыкновение расслабляться, и в одном из таких сеансов расслабления принимала участие Элль. После этого она зареклась впредь появляться в квартире Адели, когда там находился Мишель со своими друзьями. В одиночку он был более-менее сносен.

Кроме того, Элль было совершенно не все равно, что происходит с ее подругой. Адель вдруг помрачнела, а Элль оставалось только путаться в догадках, что же ее могло так разозлить. Похоже, расставание с Мишелем, прошло не гладко.

— Ты его не знаешь, — сказала Аделаида. Она давила на газ и обходила машины, попутные автомобили один за другим. — Мы знакомы всего два месяца. Но, такой парень, как Луазо, любому даст сто очков форы.

Она все увеличивала и увеличивала скорость, Элль с беспокойством поглядывала на проносящееся мимо дорожное ограждение и в конце концов не выдержала.

— Куда ты так мчишься? Хочешь неприятностей с жандармами? Притормози.

Аделаида послушалась.

— Дай мне сигарету, — сказала она.

Элль взяла с приборной доски пачку «Жетана», вытащила из нее сигарету, прикурила и протянула ее подруге.

— Благодарствую. — Та глубоко затянулась. — Извини, это я из-за Мишеля. Ты не спрашиваешь, но нетрудно догадаться, о чем ты сейчас подумала. Я послала его к черту еще в октябре — надо сказать, мне и самой приелась травка. Особенно вперемешку с ведром виски. Утром просыпаешься — голова гудит, во рту словно резину жгли, тело как из мясорубки вывалилось. К вечеру только-только придешь в себя — и все по новой. Надоело до чертиков. А ему, видите ли, без травки никуда… Без нее у него и голос не тот, и стихи не складываются — нет нужной эмоции. И без виски тоже… Ну сколько можно?

Элль молча слушала. Без сомнений, Адель еще далека от конца исповеди. Аделаида докурила сигарету, раздавила окурок в пепельнице и попросила:

— Дай еще одну.

Элль закурила для нее вторую сигарету. Подруга приняла ее, сунула в уголок рта. Она не отрывала от шоссе сощуренных глаз, но Элль заметила, что кожа на щеке Адели чуть-чуть подрагивает. Бесспорный знак того, что Аделаида при видимом спокойствии внутренне вся кипела.

— Я опущу мелкие подробности и перейду к самому главному. — Адель выбросила вверх несколько колечек дыма.

Элль с интересом наблюдала за дряблыми серыми кольцами, плывущими по воздуху к лобовому стеклу.

— А потом я нашла среди мусора использованный шприц, — сказала Адель. — Вместе с иглой. Понимаешь? — Она бросила в сторону Элль быстрый взгляд.

— Да, — сказала Элль.

— Травки и кокаина ему оказалось мало.

— Был еще и кокаин?

— Между травкой и шприцем, — бросила сквозь зубы Аделаида.

Элль молчала.

— Я вышибла его из квартиры. Он клялся, что завяжет. Но я-то знаю, что только в гробу! Черт! Оказываетcя, этот кретин хранил свое дерьмо у меня! В сливном бачке унитаза! Мне только разборок с полицией не хватало! Станет она слушать мои объяснения… Я у себя потом две недели все вверх дном переворачивала, боялась, что он еще что-нибудь припрятал. Аптечку вытряхнула на всякий случай — в общем, насмерть перепугалась. Какой же я была дурой!

— Оставь, — сказала Элль. Вот оно что… Мишель связался с наркотиками. Ей стало немного не по себе, но больше хотелось успокоить Адель. — Было и прошло.

— Было и прошло… — передразнила Адель. — Ты даже представить не можешь, какого страха я натерпелась.

— Могу, — резко ответила Элль. — Так тебе что, жалко Мишеля?

— Еще чего! — фыркнула Адель с негодованием. — Пусть его другая жалеет! Придурок! Только представь себе, он сначала и мне предложил кольнуться, а потом, когда я ему врезала по морде, на коленях стоял, клялся, что даже на травку не посмотрит.

— Хватит! Тебя опять начинает трясти, — прервала ее Элль. — А кто этот Луазо? Из той же компании?