Бухта надежды. Свой выбор - [90]

Свет от фар автобуса все еще освещал пространство, но Чучукин все ворчал недовольно, что с таким успехом они посадят акум, а если оставить работать движок на холостых, то закончится бензин. А оставаться в полной темноте, когда за не впечатляющей своей надежностью преградой толпится целая орава голодной нежити, как-то не хотелось. Да и вряд ли удастся заснуть. Наверное, в такой ситуации смог бы спокойно отдыхать только человек со стальными нервами. Виктор к таковым себя не причислял, хотя и нервным психом себя тоже не чувствовал.

Пожар, привлекший внимание милиционеров и ставший причиной того, что они застряли в этой ловушке, так и не погас, но благодаря ветру с моря пошел вверх по склону в сторону Исторического бульвара. Хотя вряд ли что-то угрожало этому историческому месту – самый верх склона был лишен всяческой растительности, кроме редкой травы, которая хоть и могла послужить материалом для горения, но дать нужную температуру для возгорания деревьев в парке была попросту не способна.

Все же фары автобуса пришлось погасить – Чучукин мог нудеть до бесконечности, пока не получит своего. Поэтому чтобы не оказаться в полной темноте, парни придумали старый способ – выгребли все найденные железные бочки, где была вода – слили, где был мусор – высыпали, проделали дырки на стенках для лучшей теплоотдачи и освещения, забилили бочки ветками, коих в избытке оказалось во дворе после последнего шторма, и подожгли, расставив по периметру. Конечно, большее внимание было уделено пространству перед воротами, но и внутренней территории тоже досталось по такому импровизированному костру. Теперь головная боль заключалась в том, чтобы эти костры продержались до утренних сумерек, а для этого требовались дрова. В ход пошло все – и ветки с территории, и доски со старыми дверьми, что нашли в подсобных помещениях, не говоря уже о горах макулатуры, найденной там же. Кто-то из беркутовцев даже повис гигантской мартышкой на сухой ветке дерева, чтобы отломать ту, но не подрасчитал свой вес и усилие – высохший ствол едва ли не пополам раскололся, издав громкий треск, похожий на автоматную очередь.

Дежурство несли по двое, благо количество человек позволяло так организовать смены, что еще и выспаться можно было бы. Но провидение решило, что отдыхать уставшим за день мужчинам не положено – на территорию забрел мутант. Случайно ли, специально ли - было абсолютно все равно. Факт оставался фактом.

До дежурства Виктора оставалось еще три часа – его время выпало как раз на раннее утро, как ему даже сквозь не очень крепкий сон послышалась длинная очередь автоматной стрельбы и дикий крик. Он моментально проснулся и, не успев даже толком что-то сообразить, оказался на ногах со своим табельным «макаровым» в руках. Остальные тоже не подкачали – повскакивали, рефлекторно похватали оружие и высыпались во двор, как горох из стручка.

Что здесь произошло, сразу понять было сложно. Ни одного из двух оставленных в охранении часовых не оказалось на месте – лишь блеснувшие при свете костров гильзы и весьма заметные пятна крови. Куда делись Панасенко с позывным «Панас» и Карпачев «Кирпич», что должны были службу в охранении территории, понять было сложно – вряд ли самовольно покинули пост. Во-первых, территория закрытая, к тому же заблокированная полчищем мертвяков, во-вторых, автоматная очередь явно не приснилась – гильзы-то были весьма материальны, равно как и кровь, еще не успевшая свернуться.

- Внимание, парни, - проговорил в свой гарнитур Митрофанов. Его слова Виктор расслышал только по той случайности, что находился в паре шагов. – На территории возможно появление мутантов. Даже не возможно, а стопроцентное появление.

- Командир, а Панас-то с Кирпичем где? – в полный голос окликнул Митрофанова Семен, внимательно осматривая освещенную с горем пополам площадку слипающимися от бессонницы глазами – он только недавно сдал вахту и еще не успел толком заснуть.

- Тебе как, в рифму ответить или сам догадаешься? – зло буркнул Митрофанов.

А мертвяки за воротами, потерявшие всяческий человеческий вид, как сбесились – щерили свои пасти, тянули руки и издавали какой-то однотонный скулеж, что в исполнении тысячи глоток, превратился в давящий на психику людей гул, лишь изредка разбавляемый мерзким скрипом несмазанных петель ворот, на которые давили одновременно более десятка тел. Налетевший ветерок заставил трепетать пламя костров, отчего отбрасываемые тени ожили, наводя еще большей жути на испуганных неожиданной пропажей сослуживцев спецназовцев.

Митрофанов подошел к стене здания, под которым, скорее всего и стояли часовые, нагнулся, подобрал с земли одну из гильз, а затем зачем-то ее понюхал.

- Ну что, пахнет? - поинтересовался у него Виктор.

- Еще как. Гильза даже остыть не успела толком. – Митрофанов задумчиво посмотрел на уходящую за его спиной стену здания. - Непонятно откуда эта тварь взялась, но эти… - беркутовец кивнул в сторону взбесившихся мертвяков, - словно почуяли что-то. Вон как загудели.

- Кровь, скорее всего они и почувствовали. – Предположил Виктор, с подозрением поглядывая на возвышавшееся с правой стороны высокое здание производственного цеха.