Будущее за обществом труда - [10]

Современное состояние России в определенной мере аналогично ее положению в 1917 году до Октябрьской революции. Тогда, как и сегодня, Россия оказалась в состоянии катастрофы. Правящая верхушка, как в то время, так и ныне не предприняла никаких серьезных мер по преодолению кризиса, ибо их осуществление затронуло бы алчные интересы горстки капиталистов, посягнуло бы на их всевластие и безмерные прибыли.

Между тем, как писал В. И. Ленин в своей работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться», эту катастрофу можно было не допустить, для этого надо было воспользоваться основным проверенным средством – организовать серьезный контроль, учет и надзор со стороны государства, заняться регулированием производства и распределением продуктов, сбережением народных сил, их экономией. К другим мерам он относил: национализацию банков и их объединение под государственным контролем; национализацию монополий, крупных синдикатов; отмену коммерческой тайны, создание потребительских обществ и других промышленных союзов и т. д. [37].

Их анализа кризисного состояния России В. И. Ленин сделал вывод о том, что нельзя спасти Россию и идти вперед, не идя к социализму. Он отвергал тогда и мы должны отвергать сегодня всякого рода суждения относительно того, что Россия не созрела для социализма. Образование крупнейших монополий и превращение России в страну государственно-монополистического капитализма является непосредственной предпосылкой перехода к социализму.

§ 2 Медвежья услуга системно-структурного анализа: статика вместо развития

За один из самых современных методов анализа социальных процессов нередко выдается и поразительно легко принимается так называемый «системный подход» или, в более развернутом звучании, системно-структурный анализ. Так называемая «общая теория систем» выставляется как методологическая основа исследования социальноэкономических процессов и управления этими процессами.

На самом же деле эта теория совершенно не пригодна для объяснения протекающих в обществе процессов. П. Штомпка вполне обоснованно полагает, что отрицание развития является порождением системной модели общества. «Весь концептуальный аппарат, – пишет он, – обычно используемый в анализе изменений, берется прежде всего из системной модели, даже если ученые и не осознают этого или не считают себя сторонниками системных и структурно-функциональных теорий. Лишь недавно системной модели был противопоставлен “альтернативный образ” общества, рассматриваемого с точки зрения процесса, или морфогенетического подхода, вследствие чего концепции, использовавшиеся в исследованиях социальных изменений, подвергались соответствующие модификации» [38].

Что касается требования систематичности, то оно является общепринятым непременным научным требованием. Не только сознательный сторонник диалектики с ее требованием рассматривать явление в целом, но и любой разумный человек будет выступать против бессистемности в науке уже потому, что наука — это система знаний, а не собрание сведений, кое-как приведенных в порядок. И поскольку речь идет о том, чтобы выступить против односторонней тенденции к метафизическому разрыву в науке тесно взаимосвязанных на практике социально-экономических процессов, о проведении принципа комплексности в исследовании социально-экономических процессов, постольку такие выступления можно только приветствовать. Важно, однако, чтобы все эти процессы рассматривались в органическом, а не в механическом единстве.

Для научного понимания общественной системы характерно не изображение ее в виде агрегата элементов, соединенных в некий механизм, а понимание ее как органической целостности. Теоретическое воспроизведение ее как целостной системы достигается не разложением на элементы и не соединением последних в некие структуры, а нахождением ее единой субстанциальной основы, ее сущности и форм проявления последней. Научный метод в применении к исследованию социально-экономических процессов требует представить общество как живой, находящийся в постоянном развитии организм (а не как нечто механически сцепленное и допускающее поэтому всякие произвольные комбинации отдельных общественных элементов), для изучения которого необходим объективный анализ производственных отношений, образующих структуру общества, данную общественную формацию.

Теоретическое изображение развития социально-экономической системы — это изображение ее движения от неразвитого целого к развитому целому, а не от части к целому. Что же касается оперирования категориями целого и частей применительно к исследованию развитых форм движения, то, как указывал Ф. Энгельс, «часть и целое — это такие категории, которые становятся недостаточными в органической природе. Выталкивание семени — зародыш — и родившееся животное нельзя рассматривать как “часть”, отделяющуюся от “целого”: это дало бы ложное толкование. Часть лишь у трупа» [39].

Если же части переименовать в элементы, а соединение частей выразить словом структура, то от этого, конечно, мертвенность и антидиалектичность этой схемы не исчезнут. Зададимся вопросом, сколько может быть разбиений системы на элементы? Очевидно, сколько угодно. Причем, какое разбиение ни возьми — расположение и связь их можно считать структурой. И к любым субъективным представлениям можно приспособить соответствующее разбиение системы на элементы с определенной структурой. Отсюда опасность проникновения в науку элементов субъективизма.