Будущее в тебе - [42]

Когда мы закончили обсуждения, и все присутствующие перерисовали схемы нахождения своих объектов атаки, время на моих часах подошло к половине первого ночи. Пора было начинать наше движение. Исходя из дедовского и своего опыта, я посчитал, что лучшее время нападения на финский гарнизон, четыре часа утра. А нам нужно было ещё добраться до блокпоста, обезвредить егерей и незаметно пробраться в деревню. До первых часовых придорожного, самого крупного блокпоста нам оставалось проехать чуть меньше пяти километров. Этот блокпост был в два раза крупнее, чем другие. В шести больших блиндажах располагались два взвода егерей, четыре расчёта пушек «Бофорс», пулемётчики четырёх станковых «максимов» и два расчёта ротных 50-мм миномёта. В принципе, только один этот блокпост мог остановить весь наш батальон и не на один день.

Формирование и довооружение штурмовых групп заняло больше часа. Первая группа, состоящая из шести человек, во главе со мной, тронулась в путь только в половине второго ночи. Количество бойцов, входящих в эту группу, соответствовало числу шюцкоровцев, обезвреженных нами. Для более точного зрительного совпадения в состав передового отряда мною был включён красноармеец из третьего взвода нашей роты Будкеев. Это был самый здоровый и высокий боец во всех двух ротах. Его рост составлял два метра семь сантиметров. Издали он очень напоминал здоровяка финна. Я считал, что в темноте, когда лица различить почти невозможно, его фигура выгодно будет приковывать внимание. Ведь в проходившей недавно через этот пост группе шюцкоровцев здоровяка наверняка запомнили. И теперь часовые уже автоматически будут воспринимать нас как своих и подпустят на близкое расстояние. А там уже, как говорится – дело техники (ножа, штыка, лыжных палок или страшных рук Шерхана).

На меня произвело очень большое впечатление, когда Наиль одним ударом кулака вырубил финского егеря. Поэтому в этом рейде я на него очень полагался, и он ехал непосредственно за мной. Первым в нашей небольшой цепочке двигался я, именно мне предстояли разговоры с финскими часовыми. В карманах трофейного маскхалата у меня лежали заранее приготовленные средства нападения – трофейный финский нож, наган и две гранаты Ф-1. За плечами болталась винтовка Мосина с примкнутым штыком.

Этими трофейными винтовками и была вооружена наша группа, и ехали все с примкнутыми штыками. Как я узнал у пленных, именно в таком виде они проезжали блокпост. Штыки сняли только в блиндаже, так как в штыковую атаку никто ходить не собирался. Раньше, после получения винтовок, бойцы вынуждены были ходить с примкнутым штыком. Это было связано с личностью командира их добровольческого батальона. В прошлом он был офицером царской армии и являлся большим фанатом штыкового боя, и в процессе обучения добровольцев процентов сорок времени было занято отработкой его приёмов.

Сейчас я был только благодарен этому бывшему царскому офицеру за такой подарок. Наличие примкнутого штыка снимало кучу проблем по бесшумному уничтожению часовых. Единственное, что вызывало опасение, это момент снятия винтовки с плеча. Везти же её всё время в руках было весьма чревато. Часовой, автоматически насторожится, увидев в руках оружие. Другое дело, вид бойцов с винтовками, висящими за плечами, это должно в какой-то мере расслабить часового. Он, может быть, уже не будет так пристально следить за руками приближающихся к нему людей и за тем, что в них появится. Поэтому я решил обезвредить часового с помощью ножа, а Шерхан вез с собой завёрнутый в мешковину топор. Как он сказал:

– Мне, товарищ лейтенант, как-то сподручнее действовать топором, чем ножом. Даже вблизи, ножом, хрен проткнёшь финский тулуп, а по горлу в спешке, попробуй попади. А если уж на расстоянии, то нож, вообще, бесполезная игрушка, а топором я метров с десяти заеду прямо в голову, если уж не остриём, то обухом, точно. Финну, я думаю, будет всё равно, в любом случае, он направится дорогой мёртвых прямо в свой буржуйский ад.

Я не стал с ним спорить и настаивать, чтобы выбрал другое оружие. Тем более топор, закрытый мешковиной, совершенно не походил на оружие и не вызывал никаких опасений.

Скорость движения у нас была приличная. Ярко светила луна, и для ночного времени видимость была прекрасная. Было не очень холодно, по моим ощущениям, температура была в районе десяти градусов ниже нуля. Минут через двадцать пять с начала нашего движения раздался свист, и со стороны деревьев возникла фигура человека в маскхалате. Я притормозил и уже не спеша подъехал к появившемуся перед нами финну. Он стоял на лыжах, без лыжных палок, на груди у него висел автомат «Суоми», направленный прямо на нас.

Остановившись от него на расстоянии метров пяти, я, не дожидаясь вопросов, назвал сегодняшний пароль. Финн принял это как должное, сплюнул и, как старый знакомый, спросил:

– А что вы возвращаетесь так рано? Только днём уехали, и уже обратно. Уже загрузились скальпами краснопёрых? Везёт же добровольцам – выехал на несколько часов, набил сколько надо русских и домой, на печку. А тут, как привязанный, стоишь на холоде и только и делаешь, что провожаешь счастливцев. Женского тела уже месяц не нюхал. Раньше хоть спали в нормальных условиях, а сейчас уже несколько дней живём, как дикари. Загнали в тесные берлоги, где постоянно воняет потом, и нужно затыкать уши, чтобы не слышать этот ужасный храп. Скорей бы как следует надавать по морде этим азиатам и получить свои деньги.