Будущее в наших руках - [29]

Энтони молча наблюдал за тем, как она выбралась из бассейна и завернулась в полотенце. Ей тоже было нечего сказать. То, что произошло между ними, не давало ей покоя. Смотреть на него значило еще больше возбуждать разыгравшееся воображение, но, если она будет делать вид, будто его нет, Энтони решит, что она придает этому происшествию слишком большое значение.

На самом деле это было не так. Она поступила легкомысленно. Возможно, годы вынужденного одиночества заставили ее отреагировать на его ласки чересчур пылко. Люси растет и постепенно отдаляется от нее. Подсознательно, заключила Джессика, она начала задумываться о том, что надо позаботиться и о себе, и как раз в этот момент Энтони Ньюман очутился рядом.

Он интересный, чертовски привлекательный мужчина, и, возможно, то, что он ей совсем не пара, сделало его еще более желанным.

Она взглянула на него украдкой, и он спросил довольно равнодушно:

— Думаете, нам лучше делать вид, будто между нами ничего не произошло?

Джессика пожала плечами и отвела взгляд, собирая свои вещи с деланным спокойствием.

— Подобное со многими часто происходит. Изменение обстановки, погода… это неважно. Я имею в виду, это ничего не значит. Я собираюсь подняться в свою комнату и отдохнуть. Во сколько вы хотите, чтобы я спустилась к ужину?

— К половине восьмого.

— Хорошо. Увидимся.

Она пошла прочь, надеясь, что ее показная самоуверенность не будет посрамлена ее неспособностью найти дорогу обратно в свою спальню. Она знала, что скорее проплутала бы здесь неделю, чем заставила бы себя вернуться обратно к бассейну и спросить дорогу.

Но она легко добралась до спальни, где, вдалеке от его холодных, наблюдательных глаз, смогла расслабиться и подумать о том, что случилось.

Так что же все-таки случилось? Когда-то она извлекла урок из собственного горького опыта. Эрик Дин лишил ее невинности и вместе с ней девической наивности, и она поклялась, что никому не позволит сделать ей так же больно еще раз.

И с тех пор держалась подальше от мужчин. Если она не вступала с ними ни в какие отношения, как они могли причинить ей боль?

Но как же получилось, что она забыла обо всех своих принципах с Энтони Ньюманом?

Из всех, кого она знала, Энтони Ньюман был наиболее привлекателен, но, с другой стороны, и ненадежен.

Она разделась и долго стояла под душем, вымывая его из своих мыслей или по крайней мере пытаясь это сделать.

Выйдя из душа, она увидела бикини, которое повесила сушиться, и, вздрогнув, вспомнила о Фионе. О другой женщине в жизни Энтони.

Джессика завернулась в полотенце и посмотрела на свое отражение в зеркале.

Да что со мной происходит? — удивилась она. Все это время я думала только о себе, стараясь понять, что все это значит по отношению ко мне, но как же Фиона?

— Бедная крошка, — сказала она, обращаясь к собственному отражению в зеркале, не слишком громко, так, чтобы не чувствовать себя полной дурой. И тут же добавила, когда подумала об Энтони и его непорядочности: — Для тебя это обычное дело, так ведь?

Она продолжила свой монолог уже про себя. Ты ведь совращаешь каждую женщину, которая попадается тебе на пути, не думая о том, состоишь ты в связи с кем-нибудь в данный момент или нет. От одной мысли об этом ей стало дурно.

Это было еще хуже, чем ее прошлый опыт с Эриком. Хуже, потому что у нее был определенный опыт за плечами, должна была бы знать, что можно делать, а чего нельзя! Хуже, потому что Энтони, в отличие от Эрика, даже не претендовал на какое-либо серьезное место в ее жизни. Бедный Эрик был всего лишь сентиментальным врунишкой. В то время как Энтони представлялся ей опасным соблазнителем. Его ум, его самоуверенность, его великолепные внешние данные — все говорило о породе, о воспитании. В этом и заключалась опасность.

Когда Джессика вышла из ванной, то не сразу заметила Энтони. Она увидела его, лишь когда села за туалетный столик и взглянула в зеркало. Он сидел в кресле за ее спиной.

Она была бы менее испугана, увидев привидение.

— Что вы здесь делаете? — потребовала она объяснений, круто развернувшись на стуле и кутаясь в полотенце. — Какого черта вы здесь делаете? — В ее голосе чувствовались истерические нотки, которые она при всем старании не смогла скрыть.

— Честное слово, я стучался, но вы не отвечали.

— Я была в душе! Думаете, я обладаю уникальным слухом? — Она взглянула на него, остро ощущая свою едва прикрытую наготу. — А теперь не будете ли вы так любезны выйти? У вас что, привычка врываться в комнату своих гостей женского пола, когда вам взбредет в голову? Или вам все позволено, потому что вы хозяин этого дома?

— У меня вовсе нет подобной привычки, — немного помолчав, сказал он. — И да, я буду возражать против вашей просьбы уйти. Нам нужно обсудить то, что произошло, и мы это сделаем, нравится вам или нет.

— У меня нет ни малейшего желания вести с вами беседы здесь… здесь… здесь в спальне, со мной… в таком виде!

Она встала и решительно направилась к двери. Ее ноги по крайней мере слушались ее, чего не скажешь о сердце.

А что, если Люси вернется неожиданно, заявится в спальню и застанет их вместе? Ее дочь вечно забывала стучаться. Джессика почувствовала легкое головокружение при одной мысли об этом.