Будущее как возмездие. - [6]
Максим КАЛАШНИКОВ.
Красные шли первыми, и понятно, что ошибки были. Они просто вошли в совершенно новый мир. Они спасли страну, которая уже не должна была существовать. Советский Союз — это Россия, которая существовала вопреки. Она в 1917-м должна была распасться. Нынешние футурологи вынуждены работать на кухнях. Нас никто не финансирует. Мы не можем создать междисциплинарные коллективы. Это никому из нынешних не нужно. Это опасно для них.
Александр ПРОХАНОВ.
Не жалуйся. Николаю II тоже Ленин не был нужен.
Максим КАЛАШНИКОВ.
А мне не на что жаловаться, Александр Андреевич, 47 книг я одолел. Я сумасшедший фанатик. То, что я мог выплеснуть, — выплеснул. Я не жалуюсь, я объясняю.
Александр ПРОХАНОВ.
Надо искать. Надо искать каналы.
Максим КАЛАШНИКОВ.
Мы искали. Александр Андреевич, я прекратил это дело, потому что искал эти каналы без малого двадцать лет. Больше нет смысла. Нет заинтересованности наверху в будущем. Для верхов наших, для нашей "элиты" если бы будущее вообще не наступило — был бы идеальный вариант. Они боятся этого будущего. Для них оно враждебно и непонятно. Что я могу сделать? Мои книги, передачи всем открыты. Я всегда буду это делать. Даже когда я пишу критические статьи, вторая часть всегда про то, "что нужно сделать".
Александр ПРОХАНОВ.
Если верить в будущее как в божество (а оно и есть божество, потому что время — это божественная субстанция), то вы будете востребованы. Более того, вы уже востребованы.
Максим КАЛАШНИКОВ.
Пока не очень вижу. Я вижу тех людей, которые реально создают будущее. Но они не попадают ни в какие обоймы. А туда попадают молодые люди, которые в жизни ничего не сделали, не осуществили ни одного проекта, ни одной инновации. Я не напрашиваюсь на их место, но человек, который имеет реальный опыт осуществления инноваций, почему не он стоит, не практик? Вы сказали про Манхэттенский проект. К Рузвельту пришёл Александр Сакс, банкир, принёс письмо Эйнштейна. Рузвельт любил будущее. Поэтому он понял Сакса с атомным проектом. А нынешние стратеги, если к ним прийти со своим атомным проектом, тебя пошлют.
Александр ПРОХАНОВ.
А как бы ты определил категорию "русская мечта"?
Максим КАЛАШНИКОВ.
Русская мечта — это Царство Божие на земле. Всё. Не на Небесах. Здесь мы его должны построить вопреки всем и всему. И вся наша техника должна этому служить, вся наша внешняя политика, всё наше государство — строительству Царства Божия на земле, не меньше. И мы все разными словами об этом говорим.
Александр ПРОХАНОВ.
Ты в Бога веруешь?
Максим КАЛАШНИКОВ.
В привычном смысле, наверное, нет. Я знаю, что есть некая высшая сила.
Александр ПРОХАНОВ.
Ты будешь строить Царство Божие на земле — значит, ты предполагаешь идеал, божественный идеал?
Максим КАЛАШНИКОВ.
Да. Мы православные атеисты. Я русский, и мой удел глубоко во мне сидит, он действительно православный, а если копнуть дальше, так это с язычества снято.
Александр ПРОХАНОВ.
Можешь о себе сказать, что ты — строитель Царства Божия? Ты же чувствуешь своё мессианство?
Максим КАЛАШНИКОВ.
Пусть потомки скажут. О себе говорить неудобно. А наверное, если бы не чувствовал, не писал бы книги.
Александр ПРОХАНОВ.
Если это так, значит, ты — строитель Царства Божия.
Максим КАЛАШНИКОВ.
В умах, во всяком случае, да. О себе говорить этого не хочу.
Александр ПРОХАНОВ.
Я о тебе это говорю.
Максим КАЛАШНИКОВ.
Я живу так, как будто строю Царство Божие, да. Только моё Царство Божие — с роботами, роботизированными заводами, с трассами скоростного транспорта, с людьми новой породы. Вот это моё царство будущего. То есть Царство Божие — оно же царство будущего.
Александр ПРОХАНОВ.
А когда ты построишь это технократическое царство, ты доведёшь до своего нейромира, когда люди будут ангелами и не нужны уже будут эти поезда просто-напросто.
Максим КАЛАШНИКОВ.
Может быть, это только промежуточный этап, когда люди перейдут. А нейромир — это предел, это сияющая мечта. Это люди-боги. То есть люди, равные Богу, можно сказать. Пусть это звучит еретически с точки зрения классической теологии. Это новые существа совсем.
Александр ПРОХАНОВ.
Россия переживает сейчас мучительный период, по существу, она ещё не вышла из периода своей смерти и находится в чёрной дыре, в яме после 1991 года. И к ней сейчас претензии такого рода, которые ты предъявляешь, нельзя предъявлять, потому что она ещё на ложе смерти лежит. Но русская миссия в том, чтобы формулировать будущее. Русские были созданы на земле для того, чтобы будущее было вместе с ними. И этот ген, эти коды будущего, живут в современном русском народе, какую бы страшную пору он в своей истории не переживал. Твоя миссия, твои книги, твои страдания даже, сам факт твоего присутствия на земле — в том, чтобы будить коды. А эти коды рано или поздно сложатся в целую симфонию.
Максим КАЛАШНИКОВ.
Я в этом уверен. Одна из моих любимых книг — "Моби Дик" Германа Мелвилла. Есть там такой образ. Индеец Тэштиго на тонущем "Пекоде" приколачивает флаг. На последнем ударе он уже уходит под воду. Да, "Пекод" столкнулся с Моби Диком, с символом зла. Моби Дик разбил корабль, корабль уходит, но индеец Тэштиго приколачивает флаг, чтобы флаг до последнего был. Этот образ будет жить во мне всегда. До конца. Надо жить, делать своё дело. Делай, что должен, и будь что будет. Ты должен драться до конца. И второй образ, который будет со мной жить. Экипаж ТБ 7, который упал в 1941 году в Финляндии. Командир экипажа снял вооружение с самолёта, окопался и держался до последнего. Вот это русские. По-русски. Значит, будем сражаться так. Если даже нам суждено уйти под воду, мы уйдём с флагом, не спустим свой флаг. И ещё один момент. Да, русские должны показывать будущее, но чтобы ещё к твоему голосу прислушивались, ты сам должен представлять кое-что как народ. Иначе тебя будут принимать за полоумного, за бредящего перед концом. Поэтому я остаюсь приверженцем новой индустриализации. Нам нужно подняться, чтобы с нами считались. А это не только оружие, это и другие отрасли промышленности. Так что, Александр Андреевич, и я навсегда остаюсь вашим учеником. Ваши книги на меня влияние оказали. Вы меня благословили на первую книгу, на "Сломанный меч империи".
«Идущие в ночи» – роман о второй чеченской войне. Проханов видел эту войну не по телевизору, поэтому книга получилась честной и страшной. Это настоящий «мужской» роман, возможно, лучший со времен «Момента истины» Богомолова.
Пристрастно и яростно Проханов рассказывает о событиях новогодней ночи 1995 года, когда российские войска штурмовали Президентский дворец в мятежном Грозном. О чем эта книга? О подлости и предательстве тех, кто отправлял новобранцев на верную гибель, о цинизме банкиров, делающих свои грязные деньги на людских трагедиях, о чести и долге российских солдат, отдающих свои жизни за корыстные интересы продажных политиков.
В «Охотнике за караванами» повествование начинается со сцены прощания солдат, воюющих в Афганистане, со своими заживо сгоревшими в подбитом вертолете товарищами, еще вчера игравшими в футбол, ухажившими за приехавшими на гастроли артистками, а сейчас лежащими завернутыми в фольгу, чтобы отправиться в последний путь на Родину. Трагическая сцена для участвующих в ней в действительности буднична, поскольку с гибелью товарищей служащим в Афганистане приходится сталкиваться нередко. Каждый понимает, что в любой момент и он может разделить участь погибших.
События на Юго-Востоке Украины приобретают черты гражданской войны. Киев, заручившись поддержкой Америки, обстреливает города тяжелой артиллерией. Множатся жертвы среди мирного населения. Растет ожесточение схватки. Куда ведет нас война на Украине? Как мы в России можем предотвратить жестокие бомбардировки, гибель детей и женщин? Главный герой романа россиянин Николай Рябинин пытается найти ответы на эти вопросы. Он берет отпуск и отправляется на Донбасс воевать за ополченцев. В первом же бою все однополчане Рябинина погибают.
В провале мерцала ядовитая пыль, плавала гарь, струился горчичный туман, как над взорванным реактором. Казалось, ножом, как из торта, была вырезана и унесена часть дома. На срезах, в коробках этажей, дико и обнаженно виднелись лишенные стен комнаты, висели ковры, покачивались над столами абажуры, в туалетах белели одинаковые унитазы. Со всех этажей, под разными углами, лилась и блестела вода. Двор был завален обломками, на которых сновали пожарные, били водяные дуги, пропадая и испаряясь в огне.Сверкали повсюду фиолетовые мигалки, выли сирены, раздавались мегафонные крики, и сквозь дым медленно тянулась вверх выдвижная стрела крана.
Российская власть перешла красную черту. На фоне корчащейся, слабой, сырьевой экономики она влезает в войну на трех фронтах разом.Зачем нам Сирия? И что будет с войной на Украине? Сможет ли выжить Новороссия?На эти вопросы ответят известный футуролог Максим Калашников и прославленный командир Игорь Стрелков.Это прогностика «ближнего прицела», которая посвящена узкой, но важной теме: с кем, как и с какими последствиями Россия будет воевать уже в ближайший год?
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.