Будущее без будущего - [3]
После второй мировой войны ангелом-хранителем клуба стал Вильям Вудворд, великодушно оплачивавший из собственного кармана все экстравагантные прихоти джентльменов из «Никкербоккера». Но, когда ангел-хранитель преждевременно отправился в рай, застреленный женой, правление клуба начало подумывать о слиянии с «Юнион-клабом», праотцем всех аристократических клубов Нью-Йорка. («Клуб нашего дедушки», — так говорят о нем с легким, кокетливым пренебрежением наследники легендарного банкира Джона Пирпонта Моргана.) Однако общее собрание членов «Никкербоккера» решительно отвергло идею слияния.
Указывая на флаг клуба: голубой-красно-синий, Дуглас Диллон патетически воскликнул:
— Запомните, джентльмены, запомните навечно — голубой цвет всегда должен быть наверху!
Намек был понят с полуслова. Слияние с «Юнион-клабом» грозило разбавить голубую кровь джентльменов, ибо сто с лишним лет назад на «Юнион-клаб» нашло затмение и он выступил в поддержку президента Авраама Линкольна, даровавшего свободу «черномазым». А такое здесь не прощается и не забывается ни через сто лет, ни через тысячу, никогда.
Члены «Никкербоккера» торжественно провозгласили свой неандертальский вариант Декларации независимости, и клуб по-прежнему стоит плечом к плечу с мертвым домом № 800 по Пятой авеню в единственном и неповторимом скрещении власти, денег, роскоши и человеконенавистничества…
Журнал «Форчун», ведущий по традиции счет чужим деньгам, большим деньгам, разумеется, пишет: «Если вы хотите заключить сделку на десять тысяч долларов, то идите завтракать в клуб «Метрополитэн». Если вы хотите заключить сделку на сто тысяч долларов, то идите обедать в клуб «Рэкит». Но если вы хотите заключить сделку на миллион долларов и выше, тогда идите ужинать в «Никкербоккер».
С утра до ночи жизнь бьет ключом на этой квадратной полумили, где прописан, говоря словами поэта, капитал, его препохабие. Швейцары в ливреях всех цветов радуги не успевают открывать дверцы тяжелых бронированных лимузинов и легких спортивных автомобилей, из которых вываливаются двуногие денежные мешки и чековые книжки. Они вываливаются и расползаются по своим клубам и отелям. Завтракают, обедают, ужинают. Делают миллионы долларов между коктейлем из креветок и бифштексом «миньон» и обрекают на безработицу миллионы людей между кофе с ликером и сигарами. Они выбирают десерт для своих дам и кандидатов в президенты для своей страны. Дамы, следящие за осиностью талий, как за зеницею ока, отказываются от их выбора. Страна не может позволить себе подобной роскоши. Я имею в виду право выбора, а не осиные талии… Жизнь бьет ключом на этой квадратной полумили. Сюда не доносятся стоны палестинских беженцев и рев рахитичных детей Аппалачии, слово «Сонгми» воспринимается лишь в контексте с деликатесами восточной кухни, а негритянские лица — исключительно в лакейских позументах и околышах. В вертящихся зеркальных дверях «Пьера» и «Плазы», словно белка в колесе, вращается высшее общество, и от этого непрестанного калейдоскопического вращения все сливается в неопределенный цвет нью-йоркского смога — и меха, и бриллианты, и лысины, — в неопределенный цвет того самого смога, семьдесят процентов которого поставляет продукция «Дженерал моторс». Вращается высшее общество в вертящихся зеркальных дверях «Пьера» и «Плазы», на паркете «Никкербоккера» и апартамент-хаузов с изумрудными козырьками и фонарями эпохи позднего Возрождения. А вокруг него вращается Америка — от океана до океана, ибо здесь, как когда-то за Суэцом, уже не действуют десять ветхозаветных заповедей, вернее, от быстрого вращения они тоже слились в одну: «Что хорошо для «Дженерал моторс» — хорошо для Соединенных Штатов».
И только к дому № 800 по Пятой авеню не подкатывают лимузины. Нигде не видно лакеев с манерами джентльменов, и джентльменов, вылощенных в лакейском хамстве. Не вращаются в вертящихся зеркальных дверях меха, бриллианты и лысины. Впрочем, нет нигде и самих вертящихся зеркальных дверей. Вместо них все те же обрамленные мраморной аркой литые из стали плиты главного подъезда, напоминающие не то сейф-патриарх «Чейз Манхэттэн бэнка», не то вход в фамильные склепы Монтекки и Капулетти. Эти плиты не открываются уже многие годы, и их давным-давно изгрызла бы ржавчина, если бы сталь, из которой их когда-то отлили, не была легированной.
Вихрь светской и деловой жизни, бушующий на квадратной полумили, где прописан капитал, его препохабие, как бы обходит стороной дом № 800 по Пятой авеню. Но тем не менее именно этот дом представляется мне символом жизни и веры Вавилона на Гудзоне, ибо этот дом — мертвый…
Зовут его хозяйку госпожа Марчеллус Хартли Додж, урожденная Этель Джеральдин Рокфеллер. Она единственная дочь покойного Уильяма Рокфеллера и племянница Джона Д. Рокфеллера-старшего. Она вдова Доджа, автомобильного короля, внука основателя военного концерна «Ремингтон армс корпорейшн». (Некоторые заблуждаются, считая, что главная продукция этого концерна — пишущие машинки и электрические бритвы.) Когда Этель и Марчеллус поженились, светская хроника окрестила их «самой богатой супружеской четой в Америке». Так оно и было. В светской хронике тоже содержатся крупицы абсолютной истины. Иногда.
Это не история знаменитой группы «Битлз», не история их хождения по мукам и Америкам, по славе и концертам. Не в этом суть моего повествования, его лейтмотив. Мой рассказ, по существу, не о ««битлзах» и даже не о Джоне Ленноне, которого называли «шеф-битлзом», их душой и мозгом, их заводилой. Мой рассказ о времени.Между стрелками этого времени жизнь и смерть Джона Леннона выглядят парадоксом, превращенным обществом насилия в будничную повседневность, от чего этот парадокс становится не столько обыденным, сколько еще более жутким, что тоже, в свою очередь, парадоксально, но вполне объяснимо логически.
«При всем нашем богатстве и влиянии что-то сделано не так. Мы жаждем мира, однако находимся в состоянии войны. Мы верим в справедливость и равенство, однако в нашей стране существуют зло и несправедливость. Мы благоговеем перед данной нам богом природой, однако допускаем ее загрязнение…».
В избранных очерках об американской действительности известного журналиста-международника, написанных за последние десять лет, проступают такие зловещие черты "американского образа жизни", как всевластие денег, крупного капитала, моральное растление людей, и прежде всего молодежи, полнейшее пренебрежение правами человек как в своей стране, так и за ее пределами… Книга рассчитана на массовую молодежную аудиторию.
В брошюре дан публицистический портрет Гленна Тарнера — одного из представителей «нового поколения» американских мультимиллионеров. Автор — видный советский журналист-международник — раскрывает грандиозное шарлатанство, построенное на эксплуатации страсти американцев к быстрому обогащению, рассказывает о том, как отпрыск издольщика из Южной Каролины взобрался на Олимп американского бизнеса. Путь его отмечен многочисленными человеческими трагедиями и жертвамиПамфлет рассчитан на самые широкие круги читателей.
Грегори Нунцио Корсо (англ. Gregory Nunzio Corso; 26 марта 1930 — 17 января 2001) — американский поэт. Родился в г. Нью-Йорке. Когда Грегори был один год, его мать при таинственных обстоятельствах отказалась от ребёнка, передав его на попечение благотворительной католической организации. Правду Корсо узнал только в 67 лет: его мать была изнасилована его отцом и вела жизнь нищенки. Отец Корсо забрал сына домой, чтобы избегнуть призыва, но это не помогло, и Грегори остался бездомным. В 14 лет он попал в тюрьму за мелкое воровство, в 18 лет был приговорён к более длительному сроку заключения и был направлен в тюрьму Клинтон.Во время транспортировки в Клинтон Корсо, боясь тюрьмы и перспективы подвергнуться насилию, придумал историю о том, почему он был направлен туда.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Для каждого из нас Волга — «гораздо больше, чем река». Писатель Георгий Кублицкий, свыше трех десятилетий творчески связанный с ней, представляет читателю Волгу сегодняшнюю, обновленную, с рукотворными морями, гидроэлектростанциями, флотом, которому ныне открыты дороги в океан, с ее помолодевшими городами, с новыми приметами времени в Чебоксарах, Волгограде, Горьком… Писатель рассказывает о новом поколении волжских капитанов, о рабочей гвардии волжан, отмечает знаменательные факты и события, характерные для панорамы Поволжья, вступившего в десятую пятилетку.
Книга известного советского писателя посвящена участию ленинградских, новосибирских и красноярских ученых в развитии производительных сил Сибири. Показывая науку «в рабочей спецовке», автор ведет читателя от плотины Саяно-Шушенской ГЭС в филиал Гидропроекта, из угольного карьера Канско-Ачинского комплекса в Институт теплотехники, из цехов комбинатов, перерабатывающих в молодом городе Лесосибирске ангарскую сосну, — в академический Институт леса и древесины.
В серии очерков молодого литератора Юрия Вигоря рассказывается о рыбаках, зверобоях, поморах Крайнего Севера. В центре внимания автора не только судьбы и характеры тружеников Белого моря, экзотические картины их быта, но и ряд экономических и социальных проблем сегодняшнего дня, озабоченность будущим этого прекрасного края белых ночей.
Документальная повесть поэта Марка Кабакова посвящена Арктике, Северному морскому пути, который превращается в великую транспортную магистраль, полярным капитанам, портовикам, зимовщикам и летчикам ледовой разведки. Что заставляет их долгие годы работать в суровых, подчас экстремальных условиях, какие проблемы, экономические и нравственные, ставит перед ними сегодняшний день — вот основные вопросы, на которые стремится ответить автор.