Будущая Ева [Ева будущего] - [83]

— Да, я не прочь освежиться сном! — отвечала та.

— Вот адрес вашего жилья, туда вас и доставят, — сказал физик. — Я побывал в ваших покоях: вполне комфортабельное пристанище для путешественников. Итак, до завтра, и тысяча добрых пожеланий.

Несколько мгновений спустя экипаж увозил чету влюбленных в оборудованный для них коттедж.

Оставшись один, Эдисон на мгновение задумался; затем он затворил окно.

— Какая ночь! — пробормотал ученый. — А этот мальчик, одержимый своей мистической идеей, этот юный аристократ даже не замечает, что сходство его возлюбленной со знаменитой статуей, точно воспроизведенной ее плотью, сходство это… увы, всего-навсего болезненное и, по всей вероятности, явилось следствием причудливого каприза, возникшего у кого-то в роду мисс Алисии; она родилась такою — подобно тому как иные рождаются с родимым пятном той или иной формы; одним словом, прекрасная певица — такая же аномалия, как любая ярмарочная великанша. Сходство с Venus Victrix у нее — нечто вроде элефантиазиса, который и сведет ее в могилу. Но все равно есть некая таинственность в том, что этот восхитительный монстр в женском обличим явился в мир как раз тогда, когда мне необходимо было оправдать законность появления на свет первой моей андреиды. Что ж! Эксперимент заманчивый. За дело! И да настанет Тьма! За всем тем, полагаю, что и я тоже заработал нынче право поспать несколько часов.

Физик вышел в центр лаборатории.

— Сована! — проговорил он вполголоса с особенной интонацией.

Ему ответил женский голос — тот самый многозначительный и чистый голос, который уже отвечал ему накануне, в сумерках; говорившая по-прежнему была невидима.

— Я здесь, дорогой Эдисон. Что вы думаете обо всем этом?

— Результат был таков, что на несколько мгновений ошеломил меня самого, Сована! — сказал Эдисон. — Поистине, я не смел и надеяться на подобное! Сущее волшебство!

— О, это всего лишь начало! — отвечал голос. — После воплощения удастся превзойти природу.

— Проснитесь и отдохните! — помолчав, тихо проговорил Эдисон,

Потом он коснулся кнопки какого-то прибора — все три сияющие лампы разом погасли.

Светился один лишь ночник, озаряя лежавшую поблизости, на столе черного дерева, таинственную руку; золотая змея обвивала ее запястье, и синие глаза змеи, казалось, неотрывно следят из темноты за великим ученым.

III Теневые стороны славы

Если рабочий не может трудиться двадцать пять часов в сутки, ему у меня нечего делать.

Эдисон

В течение последующих двух недель солнце радостно золотило блаженные пределы Нью-Джерси.

Осень, однако же, близилась; листья могучих кленов Менло-Парка подернулись багрецом, и ветер сминал их пальцами, становившимися все холоднее с каждым рассветом.

Синева сумерек вокруг усадьбы Эдисона и в его садах становилась все гуще. Птицы, прижившиеся окрест и хранившие верность своим излюбленным ветвям с не облетевшими покуда листьями, уже выводили первые нотки зимних песен.

Однако ж в погожие эти дни как Соединенные Штаты в целом, так и, в частности, Бостон, Филадельфия и Нью-Йорк переживали пору беспокойства, поскольку после визита лорда Эвальда Эдисон перестал принимать кого бы то ни было.

Он заперся со своими механиками и ассистентами у себя в лаборатории и больше не появлялся. Газетные репортеры, второпях командированные своими редакциями, наткнулись на запертые ворота; они попытались было порасспросить мистера Мартина, но приветливое безмолвие последнего обрекло все их попытки на провал. Газеты и magazines[39] бурлили. «Да что же такое творит волшебник из Менло-Парка, чем занят родитель фонографа?» Стали распространяться слухи о том, что Эдисон изобрел-таки наконец электрический счетчик!

Проныры детективы, сняв комнаты с окнами, выходящими в Менло-Парк, попытались подглядеть, что же за опыты ведутся у Эдисона. Зря потратили доллары! Попробуй разгляди что-нибудь из этих проклятых окошек! Ищейки, откомандированные Газовой Компанией, каковая впала в сильнейшее беспокойство, ретировавшись, засели в засаде по окрестным холмам и, вооружившись громадными телескопами, обшаривали бдительным оком Эдисоновы сады.

Но вести наблюдение за лабораторией было невозможно, поскольку ее заслоняли кроны огромных деревьев. Удалось всего лишь обнаружить присутствие па центральной лужайке некоей молодой леди, чрезвычайно красивой, она была в голубом шелковом платье и рвала цветы, — донесение об этом событии повергло Компанию в ужас.

«Ученый пытается обвести всех вокруг пальца! Яснее ясного. Молодая леди рвет цветы?.. Да полноте! В голубом шелковом платье?.. Теперь можно не сомневаться! Он открыл расщепление флюида, сущий дьявол! Но пас так легко не проведешь. Подобный человек — опасность для общества. Меры будут приняты! Нечего ему воображать, что!..» и т. д., и т. п.

Короче, тревога дошла до предела, когда стало известно, что Эдисон со всей срочностью вызвал к себе доктора Сэмьюэльсоиа Д. Д., превосходного специалиста, и знаменитого У*** Педжора, наимоднейшего дантиста, практикующего в американском high-life[40] и столь ценимого за невесомость инструментов, коими он пользуется, за невинную страстишку прибегать к насилию и за качество вставных челюстей, прочность коих он гарантирует!