Будьте моим мужем - [39]
Долгих пять минут, а может и дольше, мы вдвоем с Кириллом смотрели на кучку стекла и пластмассы, в которую превратился мой не такой уж и старый, и не такой уж дешевый, телефончик…
Злая, как дикая собака, как сто диких собак, я медленно, с показным горем, сметала осколки телефона по всей прихожей. Кирилл, так же молча, помогал мелким собирать игрушки, лично предложив погулять на площадке Полине и Андрюше, чего добровольно не случалось никогда. Так, только не орать! Только не орать! Все! Я даже обрадовалась, когда за детьми закрылась дверь! Словно пришибленная, прибитая к земле непомерной тяжестью, пошла на кухню, где кипел на плите суп, жарились котлеты и одновременно с этим пекся в духовке пирог с грушевым вареньем.
В прихожей хлопнула дверь — забыли что-то. Скорее всего, Поля не взяла своего любимого медведя Мишутку, без которого не выходила никуда. Уверенная в этом, я даже не повернулась на звук. И оттого для меня было шоком, когда вдруг со спины меня обняли крепкие загорелые мужские руки, с закатанными до локтей рукавами той же самой белой рубахи, в которю он был одет утром.
34. Павел
На детской площадке хохотала Полинка, повиснув, как сосиска, на турнике. Андрюша с лопаткой и ведром в руках смотрел снизу на нее и улыбался. Кирилл, уставившись в телефон, сидел на скамейке неподалеку. Слава Богу, все живы! Когда наш с Эммой разговор прервался, закончившись криком и треском, я испугался, что с ними что-то случилось. Поэтому прыгнул в машину и уже через пятнадцать минут стоял в их дворе.
— Кирилл, что у вас произошло?
Он обрадованно подскочил, пряча мобильник в задний карман черных бриджей.
— О, Павел Алексеевич… Просто я начал маме рассказывать о велике, она разозлилась и стала вам звонить, я хотел телефон у нее отнять… Он упал и разбился… Вдребезги.
На последних словах парень неожиданно покраснел и опустил глаза — неужели свою вину чувствует? Странно, мне всегда казалось, что современную молодежь ничем не проймешь…
— А мама? Ругалась?
— Странно, но нет. Она расстроилась очень…
— Дома?
— Ага…
Взглянув еще раз на Полину, пищащую:
— Дядя Паша, дядя Паша, посмотрите, как я могу!
Я помахал ей рукой и зашагал в дом. Шел и думал о том, зачем это делаю. И правда, зачем? Меня никто не звал. Никто ни о чем не просил. Так что же я снова делаю в доме этой женщины? Почему я примчался сломя голову, только предположив, что у нее что-то там могло случиться?
… Опущенные плечи, ладони упершиеся в столешницу… Даже со спины, не видя ее лица, я понимал, чувствовал, что Эмма устала и расстроена. И нет, я не собирался этого делать, помня о суке-хлыще на красной тачке, и почему-то все-таки сделал…
Просто обнимать ее, чувствовать тепло ее кожи, запах ее волос, стало необходимостью, такой же, как дышать… Просто мне самому было это нужно — касаться Эммы, быть рядом. И она, напрягшись всего на секунду, вдруг обмякла в моих объятиях, расслабилась, обхватив тонкими пальчикам мои запястья и откинув голову мне на грудь.
— Этот парень на красной машине… он журналист, который пишет о семьях, взявших ребенка из приюта. Вот… и почему-то решил о нас написать… об Андрюше.
Разве сейчас для меня это имело значение? Она не оттолкнула, не отшатнулась, поняв, кто именно ее обнял. А значит, что-то же я для нее значу! Это было странно, это было удивительно, но для меня вдруг стало важным что-то значить для Эммы! И да! Все-таки имело значение, иначе разве появилось бы у меня такое вот чувство облегчения и радости, если бы было безразлично, что за мужик отирается возле нее? А еще я с удивлением увидел на безымянном пальце ее правой руки мое кольцо, подаренное в день свадьбы! Я готов был поклясться, что еще утром его там не было!
— Эмма, ты расстроена из-за того, что я дал Кириллу велосипед?
— Да.
— Тогда собирайся, сейчас поедем и посмотрим, где занятия проходят. И ты убедишься в безопасности спортзала, я тебя с тренером познакомлю — он спортсмен, в олимпиаде даже участвовал.
— Сейчас? — она заволновалась, поворачиваясь ко мне лицом. — У меня пирог печется, котлеты вот… Котлеты!
Всплеснув руками, с выражением полнейшего ужаса на лице Эмма дернулась к плите, а я, разжав руки, отпуская ее, только сейчас обратил внимание, что пахнет, действительно, горелым.
— Сколько времени тебе нужно, чтобы закончить?
— Ну, минут двадцать хотя бы. И переодеться еще…
— Хм, — а халатик-то коротковат! Даже, я бы сказал, эротичен сверхмеры. Интересно, почему войдя, я его сразу не разглядел?
Проследив за моим взглядом, с занесенной над шкворчащей сковородой деревянной лопаткой, Эмма тут же покраснела почти в тон своего ярко-красного ультракороткого наряда. Потом, закусив губу, начала ловко переворачивать котлеты, дав мне возможность спокойно рассматривать стройные ножки, незагорелые, в отличие от плечей и рук. Мне хотелось шагнуть к ней, нагнуться и медленно провести ладонями по этим ножкам так, чтобы закончить это движение ровно под халатом… И я уже занес ногу, чтобы сделать именно так, но ее следующая фраза остановила:
— Паша, скажи, только честно, зачем ты все это для нас делаешь?
Я усмехнулся — признаний моих захотела! Ну так это я могу!
Рождественский подарок для моих читателей! Верите ли вы в сказки? Верите ли, если вам уже не семнадцать и даже не двадцать два? Верите ли, если каждый день происходит ровно то же, что было позавчера и даже вчера, и даже неделю тому назад? Верите ли, если выросли дети и страшно достать из-под кровати простые напольные весы? Верьте! А впрочем… Не верьте! Даже если верить не будете, они все равно иногда случаются! И я очень-очень хочу, чтобы в этом году с каждой из вас такое вот чудо произошло…
Деньги, деньги, деньги… В конечном итоге, все в нашей жизни упирается в них, и только в них… Хочешь квартиру? Давай деньги! В моем случае квартира равнозначна жизни, в принципе. Каждый день в ночлежке для алкоголиков и наркоманов, в которую превратился дом моих родителей, может закончиться смертью. И не только моей, но, что еще хуже, смертью моей мамы или племянницы. Но я же смогу! Я заработаю! У меня терпение — ого-го! И это небритое чудовище потерплю! Месяц всего! Деньги-то мне предложили нешуточные — полгода можно не работать! А я еще собиралась просить начальство в отпуск меня не отправлять, чтобы подзаработать.
— И что, по вашему мнению, случилось со мной во время последнего выступления? — Тебя вычерпали. Опустошили. И если подобное будет повторяться, тебя надолго не хватит. — Опустошили? — звучало странно и неправдоподобно. — Силы выпили, что ли? Как вампиры? — Типа того. Можешь смеяться, но поверь мне, я знаю, о чем говорю. — Ну, ладно, допустим. И что же мне сделать, чтобы этого избежать? В чем мое лекарство? — В женщине. Что? Я подумал, что ослышался. В какой женщине? В проститутке что ли? Или в экстрасенсе каком-нибудь, вроде Таисии? — У меня есть Таисия. — Она — твой щит.
В жизни столько нестоящих внимания миражей и иллюзий, что, гоняясь за ними, рискуешь не заметить и упустить настоящий оазис, стоящий твоих ожиданий, надежд и грёз…
У всех есть секреты. Но не такие, как у Уоттса. Катрин Колб нашла прекрасное отвлечение от своей почти что полностью уединенной жизни:виртуальную анонимную переписку с человеком, которого она знает только как Уоттса. Умный, загадочный и с ненасытным сексуальным аппетитом, он начинает вытягивать Катрин из ее тщательно охраняемого мира, искушая своими словами – иногда откровенными, иногда просто-напросто соблазняющими ... "Вам следует удовлетворять свое любопытство, особенно в чем-то запретном". Уоттс настаивает на приватности.
Скайлар Никсон — двадцатисемилетняя несостоявшаяся актриса без «Плана Б». После того как унизительный опыт на реалити-шоу уничтожил то, что осталось от мечты ее детства, она возвращается в свой родной город без денег, без диплома и с уверенностью, что она просто посмешище — восходящая звезда из маленького городка, которая не смогла покорить большой город. Когда она сталкивается с бывшим одноклассником, Себастьяном Прайсом, она не может поверить, что это сексуальное тело и точеный подбородок принадлежат застенчивому, нервному отшельнику, которого она знала десять лет назад.
Однажды летом Диего, гостя у матери в Ростове-на-Дону, знакомится с Ларой – девушкой-солнышком, нежной и взбалмошной. Искра между ними пробегает сразу, но Лара еще подросток, и Диего не может дать волю чувствам. Пожив какое-то время в Испании и закрутив роман с темпераментной испанкой, он возвращается в Россию в тот самый день, когда подросшая Лара должна выйти замуж за другого…
Всю жизнь Лорен Грэм ждала, что с ней вот-вот случится что-то особенное. Она не знала, что именно, просто знала, что однажды ей повезет. Но ей пришлось жестоко разочароваться. Поэтому после измены мужа и развода она отправляется на поиски чего-то самого обычного и устраивается официанткой в байкерский бар городка Карнэл. Идеально: обычная работа в обычном баре в самой глуши. А потом появляется Тейтум Джексон, совладелец бара. Он бросает всего лишь один взгляд на великолепную Лорен и не желает иметь с ней никаких дел.
Любовь была моей слабостью. В свете истины ничего не скроешь. Дерек зажег искру в моем сердце, подарил надежду на любовь, которую я уже не ожидала найти. Тем не менее, нашей связи не хватало элемента, способного ее разжечь. Ослабленные обидой, наши отношения развалились под тяжестью лжи, медленно превращаясь в пепел. Ради него я принесла себя в жертву и поплатилась за это. К тому моменту, как Брендон вошел в мою жизнь, тоска льдом сковала мое сердце. Но судьба не закончила со мной. Его кристально-голубые глаза и нежные прикосновения возродили желание, замершее глубоко внутри.