Будьте моей семьей - [62]

– Будем друзьями, – безапелляционно объявила девица Красногорскому. – Держись меня, будет весело! Введу тебя в современную жизнь и тусню столицы, разъясню реалии модерновой жизни, с андеграундом познакомишься у лучших его представителей.

И не поверите, но они на самом деле дружили.

Странная это была дружба – Лия, при среднем росточке и явной миниатюрности, была совершенно роскошной девчонкой, лицо ее было удивительным – утонченным, аристократическим, породистым, высокий лоб, брови – как два изогнутых лука, тонкий чуткий носик, выразительные зеленые глаза и чувственные губы. Хрипловатый от природы голос и плавные движения тела, словно она постоянно находилась в замедленном танце, и прямо-таки сшибающая сексуальность.

Мужики всех возрастов, рангов-регалий и сословий велись на нее, как на медовую приманку пчелы, забывая о себе, о своих статусах, семьях-женах и любовницах.

А Красногорский как-то вот спокойно. Может, в силу химии-физики, не сильно у них совпадавших, может, потому что относился к ней скорее как к ребенку, а может, потому, что они и на самом деле вроде как дружили, хотя кому и когда это мешало спать вместе.

И все же. Не спали, даже не целовались ни разу до определенного момента.

Лия никогда не принимала никаких допингов, ни в каком виде – ни алкоголя, даже пиво не пила, табак и травку не курила, ей вполне хватало большой придури в голове, толкавшей девочку на такие закидоны и чумовые истории, что мама не горюй.

Кстати, о маме с папой – Лия происходила из достаточно богатой, известной и даже знаменитой некоторыми ее представителями семьи. И позорила их от души, с огоньком и страстью.

Она сдержала слово и протащила Красногорского по всем андеграундовским тусовкам и громким мероприятиям, познакомила с кучей странных людей, таскала без билетов, пользуясь знакомствами, на скандальные премьеры театральных постановок, в какие-то мутные собрания странного народа, читавшего стихи матом или игравшего Стравинского, будучи подвешенными вниз головами.

Артему достаточно быстро это надоело, да и свои важные дела образовались в жизни, занимавшие теперь все его свободное время, и он, решив, что достаточно близко ознакомился с неклассическими течениями культурной жизни столицы, лазить по подвалам, пентхаусам, заводским помещениям и ангарам за городом резко завязал.

Зачем девочке с такими интересами в жизни понадобилось образование в техническом вузе, да еще на столь непростом факультете, для Артема так и осталось загадкой не меньшей, чем то, что училась она очень неплохо при всех своих закидонах.

И тем не менее всю учебу они сидели рядом, вместе ходили обедать и проводили время между парами, так ни разу и не поцеловавшись. А по окончании учебы их дружба сделалась еще более странной.

Лия то исчезала на месяцы, то вдруг снова врывалась в жизнь Артема, как грохочущая комета в тихую атмосферу Земли, нимало не смущаясь наличием у него в это время девушки, с которой тот встречался, и быстро становилась подругой и для той. Однажды заявилась в момент, когда они с тогдашней его девушкой занимались сексом, села на стул, подождала, когда они достигнут апогея, и кинулась обниматься с Артемом, вереща от радости:

– Горыч, как я по тебе соскучилась! Привет!

Он даже не стал смущаться, привыкнув за годы к полной безбашенности Лийки. А вот его девушка, наоборот, смутилась, а придя в себя, возмутилась не по-детски. Ничего, разобрались. Девочки даже подружились.

И, возникнув снова в его жизни, Лийка занимала ее очень плотно – приходила практически каждый вечер или тащила куда-то одного или с его очередной на тот момент дамой, и так продолжалось пару-тройку месяцев, после которых она снова без всякого предупреждения надолго исчезала.

В одно из таких внезапных появлений она призналась Артему в любви. Просто и безыскусно, даже буднично.

У Лии всегда были ключи от его жилья, где бы и с кем бы он ни жил, кроме родительской квартиры, разумеется. Она могла прийти в любое время, как к себе домой, и делать то, что хотела. Вот так однажды вечером Артем пришел с работы, а Лия, появившаяся на час раньше его, приготовила спагетти-болоньезе, салат, накрыла стол, и они сели ужинать.

Болтали о чем-то, смеялись, бубнил невыключенный телевизор, и она вдруг сказала ему ни с того ни с сего:

– Горыч, я тебя люблю. Нет, не как друга, хотя и как друга тоже, но я ужасно тебя люблю как мужчину, все эти годы. С того момента, как ты тогда врезал Михею, заступившись за меня.

– Это какая-то новая твоя идея? – усмехнулся Артем.

– Нет, не новая идея, – очень серьезно заявила она. – Ты единственный мужчина, которого я люблю. Очень сильно. И всегда буду любить только тебя и никого больше.

И тут он понял со всей отчетливостью, что она не шутит.

И обескураженно застыл. Они сидели, смотрели друг другу в глаза и молчали, наверное, достаточно продолжительное время.

И вдруг она улыбнулась, выдохнула и преувеличенно бодро заявила:

– Ладно, мне пора идти. У меня дела, – и подскочила со своего места.

– Подожди, – попытался остановить ее Артем и что-то сказать, как-то отреагировать на ее признание.

– Да ладно, Горыч, что мы, будем объясняться сейчас, что ли?