Будьте как дети - [57]
Девчонки как услышали, сразу подхватили: Ленин, Ленин – и вправду давайте о нем вытье сочинять. Катя стала в голове, остальные выстроились за ней и начали петь. Кружа вокруг гроба, они шли за Катей гуськом, как и положено ставя ноги точно след в след. Шли и, будто венцами, строку за строкой складывали покойницкий вой; кончили уже далеко за полночь.
На следующий день, когда после заутрени народ в Дауцене стал выходить из храма на паперть, все увидели похоронную процессию, медленно и торжественно едущую вдоль церковной ограды. Целая вереница подвод, на первой из которых стоял отлично сработанный черный гроб, а вокруг на лошадях и с винтовками наперевес гарцевали комсомольцы.
Прихожане спрашивали друг друга, кого это хоронят с таким почетом, чинно, благолепно, и в ответ слышали – Ленина, самого Ленина. Потом еще долго, чуть не до глубокой ночи, несмотря на лютый мороз, девушки под надежной охраной стрелков с печалованиями и безостановочными причитаниями, с величальными песнями и покойницким воем, сложенным Катей Масленниковой, ездили от деревни к деревне по всему Резекненскому уезду. Кто знает, на что рассчитывали комсомольцы. Может быть, они не только прощались с Лениным, но и верили, что наконец смогут разбудить, поднять народ и повести его за собой в Святую землю. Однако надежды оказались зряшные. Хотя в каждой деревне к похоронной процессии присоединялось немало местных, люди, как правило, провожали гроб лишь до околицы, затем, замерзнув, поворачивали обратно.
Всё же скорее комсомольцы просто хоронили старого Ленина и дело его жизни. Прежний взрослый Ленин должен был умереть, быть зарыт в землю, чтобы мог воскреснуть, народиться новый Ленин. Ленин-дитя, который и поведет их в Святую землю. В общем, поле для гаданий широкое, а правда по обыкновению была и осталась в потемках. От того января до наших дней, если что и дошло, – лишь покойнишный вой, сочиненный Катей Масленниковой. Кем-то он был записан на бумаге и благодаря этому уцелел. Вот как он звучит:
Три года работы в Ульяновске начальником мне вполне хватило, чтобы избавиться от иллюзий. Я уже знал, что безнадежен: сколько бы ни сидел в кабинете, с тем, что должен уметь человек, ведающий образованием, справляться так и буду из рук вон плохо. Самым печальным было, что губернатор однажды сообразил, что я хоть и заслан из Москвы, бояться меня не стоит, после чего перестал давать деньги. Тут уж завыли все, кто был под моей высокой рукой – от университета до школ.
Когда я понял, что впредь всё будет только хуже и хуже, мне не осталось ничего другого, как написать заявление об уходе. Удовлетворили его молниеносно. Домой, в Москву я попал в конце октября и до весны отлеживался, зализывал раны. Занимался бог знает чем: приводил в порядок старые работы, разбирал письма, читал журналы, уже начал думать о даче. Но лета не дождался: в марте вдруг затосковал и, перебрав одно, второе, третье, остановился на Ищенко. Решил поездить по провинциальным архивам, покопаться насчет вещей, которые от него слышал. Хотел узнать, что Ленину удалось. Как далеко он, Троцкий и Дзержинский продвинулись в организации похода детдомовцев. Последнее особенно меня занимало.
С апреля по ноябрь я объездил полтора десятка городов на Украине, в Средней России и в Поволжье, но везде – полная пустота. Будто ничего подобного вообще никогда не было. Осенью, обескураженный, я вернулся в Москву и здесь за рюмкой однажды пожаловался приятелю на неудачу. Оказалось, не зря. В ответ мне было объяснено, что про архивы могу забыть, времени на них не тратить: местное начальство испокон века боялось и боится подобных историй, оттого любые следы тщательно затирает. Другое дело, газеты. Если он меня правильно понял, расцвет детдомовского движения падает на первую половину двадцатых годов, а это нэп, прессу еще до конца не зажали.
Владимир Шаров — выдающийся современный писатель, автор семи романов, поразительно смело и достоверно трактующих феномен русской истории на протяжении пяти столетий — с XVI по XX вв. Каждая его книга вызывает восторг и в то же время яростные споры критиков.Три книги избранной прозы Владимира Шарова открывает самое захватывающее произведение автора — роман «Репетиции». В основе сюжета лежит представление патриарха Никона (XVII в.) о России как Земле обетованной, о Москве — новом Иерусалиме, где рано или поздно должно свершиться Второе Пришествие.
"В романе «Мне ли не пожалеть» — народ как хор, где каждый, когда приходит его время, его черёд, выступает вперёд, а потом, пропев свою партию, возвращается обратно в строй." В. Шаров .
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман замечательного современного прозаика Владимира Шарова «След в след» – это семейная хроника. В судьбах героев, так или иначе переплавляющих основные события русской истории ХХ века, все балансирует на грани реальности, часто переходя черту, причем реальное в романе кажется немыслимым и невозможным, а фантасмагория и фарс поражают своей достоверностью. Плотная, насыщенная головокружительными виражами канва романа сопрягается с классической манерой повествования. Роман выходит в новой авторской редакции.
Почему нужно помогать ближнему? Ради чего нужно совершать благие дела? Что дает человеку деятельное участие в жизни других? Как быть реально полезным окружающим? Узнайте, как на эти вопросы отвечают иудаизм, христианство, ислам и буддизм, – оказывается, что именно благие дела придают нашей жизни подлинный смысл и помещают ее в совершенно иное измерение. Ради этой книги объединились известные специалисты по религии, представители наиболее эффективных светских благотворительных фондов и члены религиозных общин.
Владимир Шаров — писатель и историк, автор культовых романов «Репетиции», «До и во время», «Старая девочка», «Будьте как дети» — никогда не боялся уронить репутацию серьезного прозаика. Любимый прием — историческая реальность, как будто перевернутая вверх дном, в то же время и на шаг не отступающая от библейских сюжетов.Новый роман «Возвращение в Египет» — история в письмах семьи, связанной родством с… Николаем Васильевичем Гоголем. ХХ век, вереница людей, счастливые и несчастливые судьбы, до революции ежегодные сборы в малороссийском имении, чтобы вместе поставить и сыграть «Ревизора», позже — кто-то погиб, другие уехали, третьи затаились.И — странная, передающаяся из поколения в поколение идея — допиши классик свою поэму «Мертвые души», российская история пошла бы по другому пути…
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман Сенчин – прозаик, автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», сборников короткой прозы и публицистики. Лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист «Русского Букера» и «Национального бестселлера». Главный герой нового романа «Дождь в Париже» Андрей Топкин, оказавшись в Париже, городе, который, как ему кажется, может вырвать его из полосы неудач и личных потрясений, почти не выходит из отеля и предается рефлексии, прокручивая в памяти свою жизнь. Юность в девяностые, первая любовь и вообще – всё впервые – в столице Тувы, Кызыле.
Евгений Водолазкин в своем новом романе «Брисбен» продолжает истории героев («Лавр», «Авиатор»), судьба которых — как в античной трагедии — вдруг и сразу меняется. Глеб Яновский — музыкант-виртуоз — на пике успеха теряет возможность выступать из-за болезни и пытается найти иной смысл жизни, новую точку опоры. В этом ему помогает… прошлое — он пытается собрать воедино воспоминания о киевском детстве в семидесятые, о юности в Ленинграде, настоящем в Германии и снова в Киеве уже в двухтысячные. Только Брисбена нет среди этих путешествий по жизни.
Евгений Водолазкин – прозаик, филолог. Автор бестселлера “Лавр” и изящного historical fiction “Соловьев и Ларионов”. В России его называют “русским Умберто Эко”, в Америке – после выхода “Лавра” на английском – “русским Маркесом”. Ему же достаточно быть самим собой. Произведения Водолазкина переведены на многие иностранные языки.Герой нового романа “Авиатор” – человек в состоянии tabula rasa: очнувшись однажды на больничной койке, он понимает, что не знает про себя ровным счетом ничего – ни своего имени, ни кто он такой, ни где находится.
Роман Евгения Водолазкина «Лавр» о жизни средневекового целителя стал литературным событием 2013 года (премии «Большая книга» и «Ясная Поляна»), был переведен на многие языки. Следующие романы – «Авиатор» и «Брисбен» – также стали бестселлерами. «Соловьев и Ларионов» – ранний роман Водолазкина – написан в русле его магистральной темы: столкновение времён, а в конечном счете – преодоление времени. Молодой историк Соловьев с головой окунается в другую эпоху, воссоздавая историю жизни белого генерала Ларионова, – и это вдруг удивительным образом начинает влиять на его собственную жизнь.