Будни самогонщика Гоши - [49]

– Не помню, когда пил, – поделился Крум. – Щедрый у нас глей.

– Но строгий, – сказал Нил.

Все закивали. Но с другой стороны, если так кормят… Они смаковали напиток. Доброе пиво! Жаль, мало.

На крыльце постоялого двора появились глей и наемник. Вождь кривил рожу, доставая языком застрявшие в зубах куски мяса. Из-за этого он выглядел совершенно не строгим. Хрымы встали.

– Все поели? – спросил глей, окинув толпу взглядом. – Кружки, ложки забрали?

Все закивали.

– Веди! – повернулся глей к наемнику.

– Стройся! – закричал тот…

Новобранцев отвели на берег реки. Там стояли повозки и охрана из воинов.

– Всем раздеться и мыться! – объявил глей. – Мыло в горшках на повозках. Скребите себя хорошо. Вшей мне не нужно. Лохмотья свои бросать там, – он указал на кусты. – Получите новую одежду. Торопитесь! Нам еще в Кирах топать.

Строй рассыпался. Хрымы тащили через голову рубахи, снимали штаны. Зацепив пальцами мыло из горшка, лезли в воду. Та была холодной, но никто не роптал. Получить новую одежду! Ради этого стоило потерпеть. Хрымы мылили головы, скребли тело, плюхались в воду. Ощутив себя чистыми, направлялись к берегу. Там раздавали рубахи и штаны. Совершенно новые и из доброго полотна. Они лежали по размерам – малый, средний и большой. Пахол взял штаны малые – ростом он не удался, а вот рубаху для средних – руки у него длинные. Подол вышел до колен, но то не беда. Пахол затолкал его в штаны и завязал их шнурком. Добрая справа! Получил заплечный мешок, в нем – онучи и пояс. Подошел к повозке с сапогами. Воин сунул ему пару. Пахол отошел в сторону, сел и намотал онучи. Правый сапог пришелся по ноге, а вот левый велик. Пахол встал и прошелся. Неудобно, далеко не уйдет.

– Проблема?

Пахол оглянулся – глей! Не заметил, как подошел. Вопрос мастер не понял, но догадался.

– Сапог на ноге велик. Она у меня меньше здоровой.

– Значит, нужен другой, – сказал глей. – Все равно они все на одну ногу[15].

Он отвел Пахола к повозке, где ему подобрали сапог. Ходить стало легче, но мастер по-прежнему хромал.

– Больная нога короче, – заключил глей. – Нужна толстая подошва и каблук. Сделай!

– Не умею, господин, – застеснялся Пахол.

– Ничего сложного, – улыбнулся глей. – Вырезаешь подметки из кожи и прибиваешь гвоздями.

– У меня их нет.

– Будут. Дам тебе проволоки. А чтоб гвозди не ранили ногу, нужна железная лапа, – он взял с повозки сапог, согнул ладонь и сунул ее в сапог. – Вот такая. Гвоздь уткнется в лапу. Затем вставить стельку – и ходи.

Пахол слушал, не веря ушам. Глей знает, как сделать сапог! Пахол сам этого не ведал. Сапоги в Мульде шили просто. Вытянув из кожи головки, пришивали голенища. Высокие или низкие – как скажет заказчик. Прибивали подошвы деревянными гвоздями. Но те не возьмут несколько слоев кожи. А вот гвозди из железа…

– Поедешь на повозке, – сказал глей. – Не то будешь тормозить строй.

Пахол поклонился. Что такое «тормозить» он не знал, но о смысле догадался.

– Пилы знаешь? – спросил глей.

– Да, господин, – ответил Пахол, – приходилось делать.

– Наточить, развести зубья сможешь?

– Нужен инструмент.

– Будет! – пообещал глей и ушел.

Новобранцы переоделись. Теперь они выглядели приглядно. Новая одежда, обувь, пояса и заплечные мешки. А еще шапки на головах – одинаковые у всех. Пахол видел, как глей рассчитался с купцами за одежду и обувь. В этом ему помогала женщина: торговалась с купцами. На ней были куртка и штаны. «Благородная», – понял Пахол. Наконец все тронулись в путь. Катили по дороге нагруженные мешками повозки. В них, как прикинул Пахол, крупа и зерно. Везли бочки с пивом, гнали скот. Впереди всех ехали глей и наемники, новобранцы шли следом.

В Кирах они прибыли ночью. В замке их покормили, дав по куску хлеба. Новобранцы настолько устали, что есть не хотелось. Хлеб они спрятали – пригодится. Всех развели по избам. Там были нары, покрытые мешками с соломой. Хрымы повались на них и уснули. Лишь Пахол долго лежал. Он не устал – ехал в повозке. Мысли ерзали в голове, гоня сон. Странный у них глей, не похож на благородных. Чтобы те позаботились об изгое? Да еще хромом? Такого хозяина поискать. С этим он и уснул.

Всех подняли с рассветом. Умывание, завтрак – каша и хлеб. Еды было в достатке. Ели, черпая ложками из котлов. После завтрака хрымов увели за ворота. Пахол с ними не пошел – к нему подошел глей.

– Идем!

Он отвел его к кузнецу, где велел сделать лапу. Пахол мог и сам, но кто пустит чужака к горну? Лапу отковали быстро. Кузнец насадил ее на черен и протянул глею. Тот отвел Пахола в амбар. Там взял странные щипцы и отщелкнул ими кусок тонкой проволоки от мотка. Взял небольшой молоток и протянул все это Пахолу.

– Это для гвоздей! Кожу тебе принесут.

Глей ушел. Кожу и вправду принесли. Та была толстой и прочной. Пахол снял сапог, очертил лезвием ножа контур будущей подметки и стал вырезать. Вышло быстро. Острый, сделанный им с любовью нож резал хорошо. Получив заготовку, Пахол перешел к каблуку. Высоту его примерял по ноге. Затем взял проволоку. Необычные щипцы глея – он назвал их «пассатижами» – легко перекусывали металл. А Пахол думал, что гвозди только куют. Когда кусок кончился, Пахол положил гвозди на лавку и, взяв лапу, занялся сапогом. Проколов острием ножа лунку для гвоздя, он вбивал тот в кожу. Тонкое железо легко шло внутрь и загибалось, встретившись с лапой. С наружной стороны получалась шляпка. Они складывались в ровную строчку. Завершив с подошвой, Пахол приколотил каблук. Ножом аккуратно подровнял рант. Полюбовался и сунул ногу в сапог. Прошелся по амбару.