Будни революции. 1917 год - [95]

.

28.08

В этот день – 15 августа 1917 года по старому стилю – в Москве завершило работу Государственное совещание. Так и хочется сказать – «так называемое», потому что функция и полномочия этого собрания выглядели весьма расплывчато. Лучше в духе агитпропа именовать его Всероссийским политическим форумом. Сам факт созыва свидетельствовал о тяжелом кризисе и власти, и общества. Определенной повестки дня не было. Представительство на совещании политических сил было самым разнородным и мало соответствующим их весу и политическому влиянию. 488 депутатов Государственной думы всех – подчеркиваю – всех четырех созывов, 129 человек от Совета крестьянских депутатов, 100 от Советов рабочих и солдатских депутатов, 47 от городских дум, 117 от армии и флота отдельно без участия Советов, 313 от кооперативов, 150 представителей торгово-промышленных кругов и банков, 176 профсоюзных деятелей, 118 земцев, 83 представителя интеллигенции, самой расплывчатой категории, 24 священнослужителя и 58 человек от различных национальных организаций. И это мы еще перечислили половину – всего на совещании присутствовало около двух с половиной тысяч человек. Все использовали трибуну совещания для пропаганды своих идей и программ. Большевики, в своем стиле, хотели выступить с декларацией, разоблачающей контрреволюционную сущность Временного правительства, а потом гордо покинуть зал заседаний. Но даже этого им сделать не удалось. Их представительство в Советах было заблокировано. Пришлось довольствоваться профсоюзной и кооперативной квотами, которые право на возможность зачитывать декларации с трибуны не предполагали.

Совещание вылилось в демонстрацию сил и намерений различных политических групп и партий под знаком растущего недовольства всех – и левых, и правых – деятельностью правительства. И хотя Керенский, открывая совещание, заверил, что «железом и кровью» раздавит все попытки сопротивления правительству, сопротивление этому самому правительству, по сути, оказали все. Фактически произошел раскол между умеренными силами, с одной стороны, и радикально-революционными – с другой, что было бы, впрочем, еще не так неожиданно. Но обозначилась и третья сила – консервативно-умеренная. В выступлениях генералов Корнилова и Каледина, лидера кадетов Милюкова и видного монархиста, лидера Союза русского народа Шульгина был предложен кардинальный путь развития: ликвидация Советов, упразднение общественных организаций в армии, война до победного конца, суровая по законам военного времени дисциплина в тылу и на фронте. Лозунгом этой группы сил стало требование такой власти, которая, по словам казачьего генерала Каледина, «была свободна от необходимости после каждого шага оглядываться на всевозможные комитеты и советы, и отдающая себе отчет в том, что источником суверенной государственной власти является воля всего народа, а не отдельных партий и организаций». Недовольны были и бизнесмены. В общем, все выговорились, а ситуация не изменилась. Миллионер Рябушинский, завершавший в те месяцы строительство нового автогиганта – завода АМО в Москве, – заявил, что Россия управляется в настоящий момент мечтой, невежеством и демагогией. То есть ненароком дал яркие определения тем самым трем силам, которые обозначились в ходе совещания. Никаких документов и резолюций на совещании принято не было. Никаких.

29.08

В этот день – 16 августа 1917 года по старому стилю – в центре внимания был открывшийся накануне в Первопрестольной Поместный собор Русской православной церкви. Первый более чем за двести лет истории страны, когда, начиная с петровских преобразований, в том числе и в церковной жизни, был упразднен институт патриаршества. Уже поэтому все, как бы по умолчанию, воспринимали созыв Собора в качестве возможности восстановления самостоятельности церковных структур, процесса подлинного отделения церкви от государства. Напомним, что, начиная с Петра I, церковь фактически была вписана в управленческие структуры. Был создан Святейший правительствующий синод, фактически им управлял светский чиновник, который представлял фигуру императора Всероссийского. Который, в свою очередь, был высшей апелляционной инстанцией. С крушением монархии неизбежно встал вопрос о реформе церковного управления в России. Уже в апреле 1917 года Синод обратился «ко всем верным чадам Российской православной церкви»: «Давно уже в умах православных русских людей жила мысль о необходимости созыва Поместного собора для коренных изменений в порядке управления и вообще для устроения нашей церковной жизни на незыблемых началах Священного Писания и правил святых Апостолов. Происшедший в стране государственный переворот, в корне изменивший нашу общественную и государственную жизнь, обеспечил и Церкви возможность и право свободного устроения. Заветная мечта русских православных людей теперь стала осуществимой…» Как видим, революция воспринималась в этом обращении как позитивный факт, открывший церкви путь к «незыблемым началам». Явно это был результат господства в тот момент антимонархических настроений.

Созыв Собора тщательно готовился на основе специально принятого положения. Было определено три категории участников. По должностям, по выборам и по приглашению. По должности призывались члены Синода, все епархиальные архиереи, наместники четырех лавр, настоятели Соловецкого и Валаамского монастырей, Саровской и Оптиной пустынь, кроме того, от каждой епархии избиралось по два клирика и по три мирянина, а также представители монашествующих. И, что выглядит на первый взгляд неожиданно, – делегаты от действующей армии, представители Академии наук, университетов, Госсовета и Государственной думы. Параллельно проходил процесс перевыборов епархиальных архиереев, в результате которого на первый план выдвинулись будущие кандидаты на пост Предстоятеля РПЦ – Патриарха всея Руси – митрополит Новгородский Арсений (Стадницкий), митрополит Харьковский Антоний (Храповицкий), митрополит Московский Тихон (Белавин). С другой стороны, из 564 членов Собора большинство – 299 человек – были миряне, благочинные, выборные от церковных приходов и, как мы уже сказали, представители светских социальных институтов.