Будет День - [11]

Шрифт
Интервал

отбит резиновой киянкой по форме углубления, образованного стенками ванны и поверхностью взрывчатки отформованной в виде вогнутой линзы, насколько это представлялось возможным в данном случае.

В качестве поражающего элемента взрывного устройства, Виктор, после недолгих размышлений, решил использовать стеклянные разноцветные шары для игры в марблс, полторы сотни которых удачно поместилось на поверхности первой медной пластины. Сделать окончательный выбор помог случай, точнее: мальчишки в парке, увлечённо игравшие с красивыми стеклянными шариками.

Свободное пространство между этими "игрушками" щедро засыпано стальной дробью. Если бы знал заранее чего будет стоить достать несколько килограммов дроби, — ещё не применяющейся в охотничьих целях (до этого — лет сорок, как минимум), а нашлась искомая на складе одного лишь маленького заводика, подвизавшегося на ниве обдирочно-шлифовальных работ, — плюнул бы и попросил обыкновенную свинцовую картечь…

На дворе стояла уже глубокая ночь, когда работа — будь она неладна — подошла к концу. Второй лист меди плотно закрыл разноцветную шаровую начинку бомбы и аккуратно, — под бешеное сердцебиение, — приварен стальным уголком по периметру к стенкам ванны.

Наскоро перекусив бутербродами с варёной говядиной, припасенными с утра, и открыв бутылку "белого" пива, — попутно отметив что в этом их с реципиентом Вощининым вкусы удачно совпали, а вот Олега и Степана почему-то тянуло на темное, — Федорчук впервые за день смог, наконец, по-настоящему расслабиться.

"Интересно, — подумал он с удивлением, — раньше я всегда напевал за работой хоть что-то, а сегодня — как отрезало".

Да. Если подумать хорошенько, то получится, — вся жизнь прошла под какие-то песни, что нам "строить и жить помогали". Ну ладно детство. Там всё было проще. По радио и в "ящике" — вперемешку пафос и "бодрячок", зачастую фальшивый. Редко-редко, можно было услышать что-то по-настоящему трогающее душу. Да и в фильмах уровень стихов и музыки был такой что…

— Нам по фиг всё, нам по фиг всё, нам по фиг, — с утрированным "выражением" запел он на мотив заглавной музыкальной темы фильма "Как закалялась сталь". — Нам по фиг даже то, что вам не по фиг. А если вам не по фиг, что нам по фиг, идите на фиг, идите на фиг. Тьфу!

Это нужно было срочно запить. Тем более что неизвестный друг оставил под столом, как нарочно, полдюжины отличного эльзасского "белого" пива. Ненавязчивый оттенок кардамона и апельсиновой цедры добавлял к вкусу жизни порой так недостающие ей свежие ноты. На практически голодный желудок, напиток подействовал настолько убойно и так незаметно, что Виктор нечувствительно набрался до нормального русского состояния — "а полирнуть?" Но это — добавить и довести до кондиции — должно было произойти несколько позже, пока же стихотворно-песенная тема прочно захватила его размягченное пивом сознание.

Похоже всё это "ж-ж-ж" было неспроста. Ответственную работу, кровавую цель — уже заранее оправданную, и "отмазанную" от партизанских поползновений совести, — просто необходимо вытеснить из головы. Хотя бы на время отдыха и сна, но — отринуть, заместить чем-то не менее ценным, пусть даже на вкус и не совсем трезвого сознания. Лишь бы не думать о "белой обезьяне".

Детство для Виктора кончилось как-то внезапно. Он счастливо избежал повального увлечения сверстников "мелодиями и ритмами зарубежной эстрады", точно также как и полуподпольным "русским роком". Нет, конечно, слушал и "неформатных" для массовой советской культуры молодых певцов, завывавших о том "кто виноват" и картавивших о нелёгкой судьбе марионеток, ему нравились утончённо-ернические и грубо-философские тексты "инженера на сотню рублей" со странным прозвищем из двух почти соседних букв, но что-то со всем этим было не так. Где-то его, подростка, считающего себя вполне самостоятельным, обманывали или пытались обмануть. Подсовывали, как ему тогда казалось, безвкусную вату в яркой обёртке.

Витька рванул в другую крайность. К изумлению заведующей школьной библиотекой, формуляр "ученика 10Б класса Федорчука В." стал заполняться именами русских и советских поэтов. К сожалению, в школьной библиотеке не нашлось ни Поля Элюара, ни Артюра Рембо, ни даже какого-нибудь замшелого Франсуа Вийона с не менее заплесневелым Робертом Бёрнсом в переводе Маршака.

Ярослав Смеляков был отринут сразу и с негодованием. "Хорошая девочка Лида" осталась второстепенным персонажем комедии "про Шурика". Маяковский — отставлен в сторону с глубочайшим почтением, ибо "все мы немножко лошади". Цветаева с Ахматовой даже не рассматривались в качестве претендентов на овладение разумом юного поклонника русской поэзии. Проклятый мужской шовинизм? Возможно. Скорее всего, но не только. Еще и юношеский максимализм и крайняя степень нонконформизма. Хотя, гендерный принцип был возведён в абсолют надолго. И… на этом завершилась третья бутылка пива.

Настоящим открытием для Виктора стали стихи Левитанского и Межирова, а когда он услышал, как их, пробирающие до самых глубин юного сознания, строки удивительно точно ложатся на гитарную музыку, судьба его пристрастий была решена. Даже потом, в Афгане, он смог пронести это, самое яркое, почти детское, впечатление через все полтора года нелёгкой — и чего уж там, опасной, ведь война — службы на чужбине.


Еще от автора И А Намор
Автономное плавание

И вновь наши современники, попавшие в прошлое. На этот раз в Западную Европу 1 января 1936 года. Три старых (во всех смыслах) друга. Русский, украинец и еврей, почти как в анекдоте. Они оказались в чужих телах. Перед ними непростой выбор: просто выжить где-нибудь в Латинской Америке или попытаться предотвратить грядущее кровавое безумие… Или изменить хоть что-то… Много ли смогут сотрудник МИ-6, офицер СД и агент ИНО НКВД? Этого не знают даже они сами. Самое главное – начать. Так, как подсказывает совесть. Так, как велит память.


В третью стражу

И вновь наши современники, попавшие в прошлое. На этот раз в Западную Европу 1 января 1936 года. Три старых (во всех смыслах) друга. Русский, украинец и еврей, почти как в анекдоте. Они оказались в чужих телах. Перед ними непростой выбор: просто выжить где-нибудь в Латинской Америке или попытаться предотвратить грядущее кровавое безумие… Или изменить хоть что-то… Много ли смогут сотрудник МИ-6, офицер СД и агент ИНО НКВД? Этого не знают даже они сами. Самое главное — начать. Так, как подсказывает совесть Так, как велит память.


Техника игры в блинчики

В Третью Стражу. Третий роман с легкими изменениями, в редакции и в сборке.


Рекомендуем почитать
Ловушка для одинокого инопланетянина

Первая история про изобретателя Водопьянова.


Путешествие Долбоклюя

Это просто воспоминания белой офисной ни разу не героической мыши, совершенно неожиданно для себя попавшей на войну. Форма психотерапии посттравматического синдрома, наверное. Здесь будет очень мало огня, крови и грязи - не потому что их было мало на самом деле, а потому что я не хочу о них помнить. Я хочу помнить, что мы были живыми, что мы смеялись, хулиганили, смотрели на звезды, нарушали все возможные уставы, купались в теплых реках и гладили котов... Когда-нибудь, да уже сейчас, из нас попытаются сделать героических героев с квадратными кирпичными героическими челюстями.


Солтинера. Часть вторая

═══════ Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.


Солтинера. Часть первая

Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.


Ловушка для потерянной души

Проснуться в чужом мире. И нет ни воспоминаний, ни даже собственного имени. Потеряться между мирами, настоящим, жестоким и другим, что является по ночам обрывками чужой жизни. Найти себя, обрести собственное лицо, что как тысяча масок, не сломаться под ударами судьбы. Это история о приключениях, жадности, дружбе и предательстве. О бессильных магах и силе человеческой души. О любви к самому главному — жизни.


Дар золотому дракону

Ну почему именно в этом году, как раз когда мне выпал жребий невесту дракона изображать, он решил-таки, что девушка ему в хозяйстве очень даже сгодится? Двести лет не нужна была, а теперь вдруг понадобилась. И унёс, да… Правда, версию с невестой высмеял, сказал, что моя забота – корову доить и детей его нянчить. А как их нянчить-то, они ж сами, поди, больше, чем та корова будут? Ладно, долетим – посмотрим… Предупреждение: Это сказка. Добрая и жизнеутверждающая. Если кто-то хочет много экшена и эротики – вам не сюда.