Буддийская классика Древней Индии - [79]
16
Исчезновение бытия, разумеется, невозможно,
Если есть единое.
Исчезновение бытия, разумеется, невозможно,
Если есть множественность.
17
На самом деле неразумно считать, что возникновение следствия
Обязано причине, которая либо исчезает, либо не исчезает.
Ты ведь установил,
Что возникновение подобно сновидению.
18
Неверно, что появление ростка вызвано
Погибшим или непогибшим семенем.
Именно Ты изрёк, что любое происхождение
Сродни возникновению иллюзии*.
19
Твоё совершенное знание гласит,
Что этот мир производится силой воображения
И он по сути нереален,
Он не порождался и не исчезнет.
20
Что вечно, то не рождается вновь,
И что невечно, то тоже не рождается вновь.
Тобой — лучшим знатоком истины — сказано,
Что рождение подобно сновидению.
21
Философы соглашаются, что страдание причиняется
Либо самим собой, либо другим, либо обоими,
Либо оно появляется беспричинно. Ты же провозгласил,
Что оно порождается во взаимосвязи [причин и условий].
22
Что взаимообусловлено по происхождению,
То Тобой рассматривалось как пустота*.
Твой бесподобный львиный рык** гласит,
Что нет независимой сущности.
23
Учение о бессмертии и пустоте
Предназначено устранять все догмы [вымыслы].
Но если кто-то ухватился за него как за догму,
То Ты предрёк тому погибель*.
24
О Господин, Ты разъяснил, что поскольку все дхармо-частицы
Возникают во взаимосвязи, а сами по себе они
Бездеятельны, обусловленны, пусты и подобны иллюзии,
Постольку у них нет самостоятельной сущности*.
25
Нет ничего такого, что Тобой бы производилось,
И нет ничего такого, что Тобой бы уничтожалось,
Будь то в начале или будь то в конце*.
Ты еси Просветлённый истинно сущим**.
26
Если не заниматься совершенствованием медитации*,
[Искусством] которой владеют благородные мужи**,
То чистое сознание*** никогда здесь
Не перестанет опираться на знаки.
27
Ты сказал, что нет Освобождения,
Если не достигнуто состояние неомрачённости знаками.
Во всей полноте Тобой
Это поведано в Великой колеснице.
28
Как я приобрёл добродетель*,
Превознося Тебя — кладезь славы,
Так пусть же и весь мир, прославляя Тебя,
Станет свободным от тяжёлых оков знаков.
ТАК СОСТАВЛЕН «ГИМН БУДДЕ, ПРЕВЗОШЕДШЕМУ МИР*
II. «Гимн несравненному Будде» («Нираупамья-става»)
1
О Несравненный, хвала Тебе,
Знатоку бессамостности*!
Ты еси тот, кто несёт благо
Этому миру, гибнущему от воззрений**.
2
Твоё просветлённое око*
Ничего не зрит.
О Господин, только Твоё видение
Является наивысшим и познает высшую реальность**.
3
С точки зрения наивысшей истины*
Здесь нет ни познающего, ни познаваемого.
Ты еси познавший подлинную реальность**,
Постичь которую необычайно трудно.
4
Ты не производишь никакой дхармо-частицы,
Но и не прекращаешь её действия*.
Наивысшее состояние достигается только
Посредством видения одинаковости** [всего].
5
Не уходом от круга рождений (сансары)
Ты приблизился к состоянию недуновения (нирване)*.
О Господин, ты достиг умиротворения** тем,
Что не воспринимаешь круга рождений***.
6
Ты знаешь, что вкус одинаков
И у омрачения, и у очищения,
Ибо нет различий у того, что является основой сущего*.
Ты еси всюду, будучи совершенно чистым.
7
О Вездесущий, хотя Ты не произнёс
Ни единого звука,
Все поколения новообращённых
Наслаждаются дождём Законоучения.
8
Ты отнюдь не являешься приверженцем [деления сущего]
На группы [дхармо-частиц], опоры восприятия и основы сознания*.
Твой ум равен световому пространству**,
И он не опирается ни на одну из дхармо-частиц***.
9
О Господин, понятие «существо»
Вовсе к Тебе неприменимо*,
Но именно Ты являешь необычайное Сострадание**
Ко всем несчастным и измученным существам.
10
О Могущественный, Твой просветлённый ум
Не связан всевозможными измышлениями
Относительно счастья — несчастья,
Самости — бессамостности, вечности — невечности.
11
В соответствии с Твоим видением любые дхармо-частицы
[потока сознания]
Не пребывают ни в движении, ни в покое И не являют собою множества.
Поэтому Ты еси знаток наивысшей истины*.
12
Ты повсюду, но нигде не рождался.
О Великомудрый,
Тебя не охватить мыслью вследствие того,
Что Ты еси и жизнь, и Тело Закона*.
13
Ты беспорочен и постиг мироздание,
Подобное эху*, не единое и не множественное,
Которое не подвержено порождению
И не гибнет окончательно.
14
О Могущественный, Ты распознал, что круг рождений (сансара)
Не является ни вечным, ни конечным*,
Что он не есть ни объект описания, ни признак,
Что он подобен сновидению, наваждению и прочему.
15
О Безупречный, Ты преодолел омрачения*,
Имевшие и корень, и плод.
Ты обрёл бессмертие**,
[Познав] природу омрачения***.
16
О Стойкий, любое тело, имеющее цвет и форму,
Постигается Тобой без [каких-либо] признаков, словно оно бестелесное.
Сам же Ты являешь собою Тело,
Сияющее [32] знаками-отметинами в мирах [созерцания] цвета и формы*.
17
Неверно, что Ты кажешься видимым
В силу своего явленного в цвете и форме [Тела].
Ты хорошо виден только тем, кто видит Закон (дхарму).
Но подлинная реальность* [в качестве сущности Закона] невидима.
18
В Твоём Теле нет отверстий*, [как у человека во плоти],
Как нет ни мяса, ни костей, ни крови.
Ты еси видение, и Тело Твоё
Подобно радуге в небе.
19
В Твоём Теле нет ни недугов, ни нечистоты,
Оно не испытывает ни чувства голода, ни жажды.
В это издание, посвященное Марпе-лоцаве (1012—1097) — великому йогину, духовному наставнику, переводчику и родоначальнику школы Кагью тибетского буддизма, вошли произведения разных жанров: предисловие ламы Оле Нидала, современного учителя традиции Карма Кагью, перевод с тибетского языка классического жития, или намтара, Цанг Ньёна Херуки (Tsang Nyon Heruka, 1452—1507), описывающего жизненный путь Марпы, очерк об индийской Ваджраяне, эссе об истоках тибетской систематики тантр и школы Карма Кагью, словник индо-тибетской терминологии, общая библиография ко всему тексту. Книга представляет безусловный интерес для тибетологов, буддологов и всех тех, кто интересуется тибетским буддизмом и мистическими учениями Востока.
«Неофициальная история конфуцианцев» является одним из лучших образцов китайской классической литературы. Поэт У Цзин-цзы (1701-1754) закончил эту свою единственную прозаическую вещь в конце жизни. Этот роман можно в полной мере назвать литературным памятником и выдающимся образцом китайской классической литературы. На историческом фоне правления династии Мин У Цзин-цзы изобразил современную ему эпоху, населил роман множеством персонажей, начиная от высоких сановников, приближенных императора, и кончая мелкими служащими.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга — о Салах ад-Дине, кто был благочестием (Салах) этого мира и веры (ад-Дин), о бесстрашном воителе, освободившем Святой Город от чужеземных завоевателей, о мудром и образованном правителе мусульман.
Японская культура так же своеобразна, как и природа Японии, философской эстетике которой посвящены жизнь и быт японцев. И наиболее полно восточная философия отражена в сказочных жанрах. В сборник японских сказок «Счастливая соломинка» в переводе Веры Марковой вошли и героические сказки-легенды, и полные чудес сказки о фантастических существах, и бытовые шуточные сказки, а также сказки о животных. Особое место занимает самый любимый в народе жанр – философские и сатирические сказки-притчи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ББК 84 Тадж. 1 Тадж 1П 75Приключения четырех дервишей (народное) — Пер. с тадж. С. Ховари. — Душанбе: «Ирфон», 1986. — 192 с.Когда великий суфийский учитель тринадцатого столетия Низамуддин Аулийя был болен, эта аллегория была рассказана ему его учеником Амиром Хисравом, выдающимся персидским поэтом. Исцелившись, Низамуддин благословил книгу, и с тех пор считается, что пересказ этой истории может помочь восстановить здоровье. Аллегорические измерения, которые содержатся в «Приключениях четырех дервишей», являются частью обучающей системы, предназначенной для того, чтобы подготовить ум к духовному развитию.Четверо дервишей, встретившиеся по воле рока, коротают ночь, рассказывая о своих приключениях.