Будда из Бенареса - [15]
Девадатта задумался. Отец был для него тайной, как высшее существо, как бог, чьи слова и поступки никогда не поймешь до конца.
— Ты хочешь, чтобы я стал шраманом?
— О, бык-громовержец! Конечно, нет. Шраманы валяются в золе, сидят на солнцепеке, по-портновски скрестив ноги. Это дурни и бездельники, и, будь моя воля, они бы чистили водостоки и нужники.
— Но ты сам сказал, что я должен превзойти Сиддхарту, отец. А Сиддхарта — шраман.
Начальник слоновника покачал головой.
— Твой длинноволосый брат не просто шраман. Сиддхарта многому научился за те шесть лет, что ушел из Капилавасту. Очень многому. Даже старый маг Кашьяпа из Урувеллы пришел к нему со своими учениками. Полгода назад Сиддхарта был в Бенаресе. Говорят, он бросил на землю семечко манго и не успел омыть над ним руки, как выросло дерево в пятьдесят ладоней. Ходят слухи, что он зажигает огонь, потирая ладонь о ладонь, и создает из воздуха сверкающие золотые слитки. Но даже если это выдумки черни, что-то за этим кроется. Я не понимаю учения Сиддхарты, но, возможно, царевич готовится к завоеванию долины Ганги.
— К завоеванию? — протянул Девадатта.
— Чему ты удивляешься? Слово может быть прекрасным оружием. Проповедуя свое странное учение, Сиддхарта может преследовать тайные цели. Если бы ты отправился к нему, ты бы послушал, чему он учит, разузнал, чего добивается, а заодно поучился магическим трюкам.
— Но я все-таки кшатрий, отец.
— О, бык-громовержец! А разве Сиддхарта — не кшатрий? Разве одиннадцать благородных кшатриев не ушли из Вайшали с Вардаманой? И потом, я же не сказал, что ты станешь отшельником навсегда.
— Но мне хорошо и здесь. Я не хочу уходить!
— А кто тебя гонит? — Амритодана смотрел на сына, насмешливо щурясь. — Оставайся! Особенно если хочешь всю жизнь торчать подле нас с матерью, словно козел, привязанный за мошонку.
Юноша молча изучал свои сандалии. Это были хорошие сандалии из мягкой кожи. Он знал — шраманы таких не носят.
— Скажи, Девадатта, кого больше всего уважают люди? — спросил начальник слоновника, неожиданно смягчаясь и кладя руку на плечо сына.
— Раджу Кошалы?
— Неважно, раджа это или простой воин.
Девадатте вспомнились жестокие слова Амбапали.
— Кажется, они больше всего уважают тех, у кого царственные плечи, узкие бедра и красивые сильные руки, — с горечью сказал он.
— Что ж, кое в чем ты прав… — Отец усмехнулся и пригладил усы. — Люди и впрямь уважают того, у кого сильные руки. И твердые кулаки. И мускулистая шея. И крепкая спина. И все-таки есть люди, которых они уважают больше. Подумай хорошенько. Я уверен, на этот раз ты ответишь правильно.
— У кого живот втянутый? — выпалил Девадатта.
Начальник слоновника посмотрел на него долгим взглядом и вдруг громко расхохотался.
Девадатта лежал на своем ложе и не мог заснуть. Придворный жрец рассказывал ему, что спящий на животе обычно недоволен собой, спящий на боку привык искать у других сочувствия, и только счастливый и уверенный в себе человек спит на спине. Девадатта лежал на спине, но почему-то не ощущал себя ни счастливым, ни уверенным. На улице загулявший мастеровой затянул тоскливую песню игрока в кости:
«Был я кшатрий, а кем-то буду завтра?» — думал Девадатта. Разумеется, он знал, что времена изменились. Если прежде отшельниками становились только дряхлые брахманы, то теперь шраманство было в моде. Высокородные воины считали своим долгом участвовать в спорах об Атмане, любили блеснуть знанием вед, а некоторые отцы-кшатрии, заботясь об образовании сыновей, сами отправляли их учиться к отшельникам. Те, кто провел несколько месяцев у ног Вардаманы и его спутника Гошалы, смотрели на других важно и даже кичливо. Впрочем, и имя Сиддхарты уже знали многие. Девадатта понимал, что никто не будет пожимать плечами, если он на полгода уйдет в священную рощу, и все-таки колебался. В последнее время он делал успехи, объезжая слонов, перед ним маячила слава лучшего погонщика города. Здесь, в Бенаресе, все махауты знали его, здесь текла такая привычная и такая понятная жизнь, здесь было место на берегу Ганги, где он привык совершать омовения…
Тем временем пьяный голос на улице поведал о том, как кости мало-помалу похищают все имущество игрока, как несчастного бросает отчаявшаяся жена, а друзья отворачиваются от него и уже не дают в долг. Мать игрока умоляет сына опомниться, но все его мысли только о том, где бы раздобыть денег для новой игры. Каждый раз, направляясь в игорный дом, он надеется выиграть, но «проклятая стая костей» вновь оставляет его ни с чем. Отец, мать и братья отказываются от игрока, и он становится никому не нужен, как старый беззубый конь. Наконец песня смолкла, и за окном раздался удар в колотушку, возвестивший о начале новой стражи.
«А если я все же уйду? — размышлял юноша. — Но почему, хотел бы я знать, это так важно отцу? Неужели он и вправду думает, что какой-то шраман может захватить власть в долине Ганга, где столько укрепленных городов и обученных армий? По мне, сколько слов ни произноси, а когда слон возьмет в хобот железную цепь, ни один шраман с ним не совладает…»
Дебютный роман Влада Ридоша посвящен будням и праздникам рабочих современной России. Автор внимательно, с любовью вглядывается в их бытовое и профессиональное поведение, демонстрирует глубокое знание их смеховой и разговорной культуры, с болью задумывается о перспективах рабочего движения в нашей стране. Книга содержит нецензурную брань.
Роман Юлии Краковской поднимает самые актуальные темы сегодняшней общественной дискуссии – темы абьюза и манипуляции. Оказавшись в чужой стране, с новой семьей и на новой работе, героиня книги, кажется, может рассчитывать на поддержку самых близких людей – любимого мужа и лучшей подруги. Но именно эти люди начинают искать у нее слабые места… Содержит нецензурную брань.
Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Школьный учитель Томас Шилд волею судеб оказывается вовлеченным в непростую жизнь семьи своего воспитанника Чарльза Франта, который знакомит наставника с лучшим школьным другом Эдгаром Алленом По, будущим гениальным писателем и мистификатором: жизнь юного Эдгара началась с таинственного исчезновения его отца, а закончилась не менее таинственной смертью самого По.
Новый роман Елены Хаецкой — это попытка пройти по следам поручика Мишеля Лермонтова, жизнь и смерть которого оставили потомкам множество загадок Почему его творчество так разнородно? Почему секунданты его дуэли так дружно лгали на следствии? Что за тело видели у подножия Машука день спустя после дуэли, если убитого поручика сразу же доставили в Пятигорск? Кем же был на самом деле этот юноша, поэт Михаил Юрьевич Лермонтов?
Рим, 1221 год. После смерти Доминика Гузмана, основателя ордена доминиканцев, список с именами трех неизвестных вместе со свидетельствами, данными к канонизации Доминика, был надежно спрятан, а копия, запечатанная в иконе Пресвятой Девы Марии, впоследствии была тайно увезена в Новую Францию. В романе прослеживаются жизненные пути двух молодых людей XIX века - амбициозного и самоуверенного генуэзца и талантливого художника из деревенского прихода в Нижней Канаде, - которых фатальные обстоятельства забрасывают через три континента, где их такие непохожие судьбы переплетаются в штрафной колонии в Новом Южном Уэльсе, в Австралии, и их участь решается благодаря удаче, честолюбию и вере.
Кельн, 1413 год. В этом городе каждый что-нибудь скрывал. Подмастерье — от мастера, мастер — от своей жены, у которой в свою очередь были свои секреты. Город пестовал свои тайны, и скопившиеся над сотнями крыш слухи разбухали, подобно жирным тучам. За каждым фасадом был сокрыт след дьявола, за каждой стеной — неправедная любовь, в каждой исповедальне — скопище измученных душ, которые освобождались от своих тайных грехов, перекладывая их на сердце священника, внимающего горьким словам.Город потрясло страшное убийство магистра Кельнского Университета, совершенное при странных обстоятельствах.