Будда, или Легенда о Разбуженном принце - [24]
В это самое время подошли к дому приятели её мужа. Осторожно открыли одну за другой все семь дверей и вошли в комнату, где находилась царская дочь. Лишь взглянув на неё, мужчины застыли на месте, поражённые её красотой. Так и простояли бы они всю жизнь, любуясь ею, да испугались, что кто-нибудь их заметит. Как тогда объяснить, зачем они непрошенными гостями пришли в этот дом. Держа друг друга за руки, подталкивая один другого, тихо вышли они на улицу и только там отдышались и смогли говорить.
— Ну и красавица жена у нашего друга, — сказал один.
— Понятно, почему он её прячет. Такое сокровище покажи — вмиг отнимут, — сказал другой.
— На такую посмотришь один раз, больше ни на какую другую женщину и не взглянешь, — продолжил первый.
— Правильно делает наш друг, что прячет её, — добавил второй. — Наши жёны такую красавицу от ревности съедят живьём, а нами закусят.
Посмеиваясь, друзья пришли обратно, осторожно вернули ключ ещё спавшему товарищу. Утром молодой советник проснулся. Быстро простившись с друзьями, юноша отправился домой. Отперев семь замков, открыв семь дверей, он вошёл в дом, заранее зажмурившись, чтобы не видеть свою безобразную жену, но споткнулся и открыл глаза. Тут он и увидел, что сидит в комнате такая красавица, перед которой и свет белый меркнет.
— Ты кто? — испуганно спросил юноша. — Где моя жена?
— Я — твоя жена, — ответила женщина.
— Нет, меня не проведёшь, — возразил ей юноша. — Моя жена — страшилище, а ты так прекрасна, что и сказать невозможно…
— Да говорю же тебе, что я — твоя жена, — повторила красавица.
— Если ты моя жена, то как стала такой красивой? — стал размышлять юноша. — Я понимаю, что женщины могут прихорашиваться — надеть новые платья, украшения, глаза краской подвести, попудриться, нарумяниться… Но не до такой же степени похорошеть, что родные мужья их не узнают.
— Да пойми, что я — твоя жена, дочь царя, — настаивала красавица, — а стала я такой, потому, что Будда явил мне своё милосердие. Теперь я очень хочу встретиться с отцом. Пойди и приведи его.
— Чудо! — закричал её муж. — Будда явил чудо! Моя жена стала красавицей! — не уставая это повторять, побежал он к царю.
— Что случилось, — испугался Прасенаджит, — что ты кричишь, как безумный?
— Твоя дочь, царь, красавица! — воскликнул юноша.
— Ну, да, красавица, — подумал царь, — правду говорят: свыкнется — слюбится. И такая уродина, как моя дочь, может кому-то показаться красавицей.
— Замолчи немедленно, — грозно приказал он своему зятю. — Сейчас весь город узнает, что дочь моя безобразна, а зять мой безумен. Вот, скажут, семейка… Можешь ты спокойно сказать, что случилось?
— Царь, иди посмотри на свою дочь! — говорил, волнуясь, юноша.
— Да что на неё смотреть?! — возмутился Прасенаджит. — Эка невидаль… Хочешь мне на весь день настроение испортить?
— Великий, твоя дочь была безобразной, а стала такой восхитительной! — продолжал кричать зять.
— От этого безумца не отделаешься, — подумал царь, — придётся идти и запереть его вместе с женой, а то он весь город взбаламутит.
Когда, придя в дом зятя, царь увидел вместо своей дочери дивную красавицу, называвшую его отцом, то заподозрил неладное.
— Ну, рассказывай, куда подевал мою дочь? — грозно спросил он зятя. — Наверное, ты убил и закопал несчастную, а теперь выдаёшь другую за неё, да ещё рассказываешь мне, царю, всякие небылицы…
— Отец, — перебила его дочь, — посмотри на меня…
— Не называй меня отцом! — закричал царь. — Ты — преступница, а не моя дочь. Я казню вас обоих.
— Великий государь, да послушай меня хотя бы мгновение, — стал просить его зять.
— На виселице тебя послушают, — бушевал царь. — Там ты расскажешь, как моя безобразная дочь сделалась такой красавицей.
— Я увидела образ Будды, — спокойно ответила женщина.
— Кого увидела?! — удивился царь. — Какого такого Будду? Почему я, царь, о таком ничего не знаю?.. Если вы говорите правду, то идёмте все вместе к вашему Будде и пусть он мне всё объяснит, а я подумаю, кто есть кто на самом деле.
«Меня не проведёшь», — думал царь, шагая вслед за дочерью и зятем туда, где пребывал Будда. Увидя его, царь Прасенаджит склонился в приветствии, а потом спросил:
— Если ты — великий мудрец, то скажи мне, это — моя дочь или нет?
— Это — твоя дочь, царь, — ответил Будда.
— Почему же она была сначала безобразной, а потом стала такой красавицей? — продолжал задавать вопросы Прасенаджит.
— Я расскажу, а вы запоминайте, — ответил Будда и начал говорить:
— Восхитительная красота твоей дочери, великий царь, так же, как и её безобразие, обусловлены благими заслугами и греховными деяниями её прошлых рождений.
Давным-давно в этой стране жил богатый человек. Он уважал и почитал одного будду, появившегося в то время. Будда ежедневно приходил в дом богача за подаянием. Его приходу радовались все обитатели дома, кроме дочери хозяина.
— Как отвратителен этот человек своим безобразным обликом и своей грубой кожей, — однажды заметила девушка, разглядывая лицо того будды, которое, действительно, было грубым и некрасивым.
— Это мне не мешает, — ответил он ей. И немедленно явил всем окружающим свои чудесные способности: поднялся в верхнее небо, где обитают боги. Сделавшись невидимым на востоке, появлялся на западе, а сделавшись невидимым на западе, появлялся на востоке; лежал и сидел в небесной пустоте, показывал различные магические превращения. Дочь богача, раскаиваясь за свою несдержанность и дерзкие слова, стала просить прощения у будды:
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».
О существовании предхристианства – многовекового периода «оглашения» Руси – свидетельствуют яркие и самобытные черты русского православия: неведомая Византии огненная символика храмов и священных орнаментов, особенности иконографии и церковных обрядов, скрытые солнечные вехи народно-церковного календаря. В религиозных преданиях, народных поверьях, сказках, былинах запечатлелась удивительно поэтичная древнерусская картина мира. Это уникальное исследование охватывает области языкознания, филологии, археологии, этнографии, палеоастрономии, истории религии и художественной культуры; не являясь полемическим, оно противостоит современным «неоязыческим мифам» и застарелой недооценке древнерусской дохристианской культуры. Книга совмещает достоинства кропотливого научного труда и художественной эссеистики, хорошо иллюстрирована и предназначена для широких кругов читателей: филологов, историков, искусствоведов, священнослужителей, преподавателей, студентов – всех, кто стремится глубже узнать духовные истоки русской цивилизации.
На протяжении полутора столетий вандалы, имя которых стало, вследствие злонамеренной пропаганды, символом бессмысленного разрушения, играли решающую роль в мировой истории. Они пришли из Скандинавии, жили в Силезии, Южной Германии, Бургундии, Испании, Африке. Они потрясли античный мир, захватили Карфаген и поставили на грань уничтожения Римскую империю, но сами были ею уничтожены. Истории беспримерного взлета и падения оклеветанного народа посвящена новая книга Вольфганга Акунова.
Книга является переизданием двухтомной монографии (т. I вышел в 1947 г., т. II — в 1961 г.), которая до сих остается единственным исследованием, охватывающим всю сложность исторической проблематики эпохи Возрождения в целом. Монография — классическое произведение не только советской, но и мировой марксистской историографии. Книга рассчитана на историков, филологов, искусствоведов, широкий круг читателей, интересующихся проблемами всеобщей истории.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
Тевтонский орден, один из трех крупных духовно-рыцарских орденов (наряду с орденами госпитальеров и тамплиеров, во многом послужившими для него образцами), возник в Святой Земле во время 3-го крестового похода (конец ХII века). С тех пор минуло более 800 лет, а орден существует и в наше время. Орден-долгожитель, он несет в себе дыхание далекого прошлого, заставляя наших современников взирать на него с любопытством и восхищением. История Тевтонского ордена представляет собой масштабное полотно, на котором запечатлены значимые события и личности; она естественно вписывается в историю стран Европы.