— Мне не до шуток. — Шеннон посмотрела на палец, на котором когда-то красовалось обручальное кольцо с бриллиантом. Она продала это кольцо вместе со всем имуществом, чтобы оплатить колоссальные долги покойного мужа. — Я должна была понять, что ты слишком хорош и не можешь быть настоящим.
— Почему ты так говоришь?
— Кто наживает миллионы к тридцати двум годам?
Тони нахмурился:
— Ты считаешь меня аферистом?
— Извини, если это звучит грубо, но я не в лучшем настроении сегодня.
Его мышцы напряглись под элегантным итальянским костюмом. Шеннон невольно заметила ярлык известной фирмы, когда этот пиджак висел на спинке кровати.
Без одежды Тони выглядел еще привлекательнее. Его мускулистое загорелое тело было красивее самых дорогих костюмов. А его веселость, улыбка, которой он осветил жизнь Шеннон, были нужны ей больше всего на свете.
Каким монотонным стал ее мир за одну неделю без Тони.
— Прости, если обидела тебя, дружок. Или надо сказать — «ваше величество»? Ведь, согласно Интернету, я — любовница его величества.
— Его высочества. — Фирменная улыбка тронула его губы, но на сей раз в ней была горечь. — «Ваше величество» — обращение к королю.
Как легко Он все воспринимает!
— На твоем месте я бы забросила этот титул туда…
— Я догадываюсь. — Они ехали по мосту. Внизу плескались темные волны океана. — Когда ты немного успокоишься, мы решим, как нам быть.
— Нет, ты не догадываешься. А я не успокоюсь. Ты лгал мне. После того, как мы занимались лю… — Шеннон запнулась. Образы проплывали перед ее глазами, внутри ее, сквозь нее, лишали дара речи. Сердце билось так же быстро, как волны внизу. — После того, как мы вместе легли в постель. Ты должен был сказать мне. Если, конечно, я для тебя что-нибудь значу.
— Для тебя было безопаснее ничего не знать. — Тони махнул рукой.
— Ах, значит, это для моего же блага. — Она обхватила себя руками, словно унимая боль.
— Что ты знаешь об истории моей семьи? — поинтересовался он.
В Шеннон заговорило любопытство.
— Не так много, — ответила она. — Король правил небольшим островом у берегов Испании. Потом его, кажется, свергли мятежники, и семья прячется от назойливых папарацци.
— Папарацци? Они в самом деле назойливы, но это меньше всего меня тревожит. Есть люди, которые пытались убить нас всех. Им удалось убить мою мать. Этим людям очень выгодно и в плане денег, и в плане влияния, чтобы семья Медина исчезла с лица земли. Поверь мне, Шеннон, за пределами Техаса существует большой злой мир. И часть этого зла сосредоточена на мне, моей семье и всех, кто со мной связан. Поэтому, хочешь ты или нет, я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя и Колби.
Защитить ее сына? Холодный пот выступил на лбу Шеннон. Почему она не подумала об этом?
— Поехали быстрее. Мне нужно немедленно попасть домой.
— Совершенно с тобой согласен. Я уже выслал вперед охранников.
Охранников?!
— Когда?
Шеннон едва могла соображать. Что она за мать, если не подумала о том, как все это отзовется на Колби? И что это за человек, который может мгновенно вызвать охранников?
— Я отправил сообщение моим людям, когда мы выходили, — объяснил Тони.
Конечно, у него есть охрана. Ведь он не просто бизнесмен. Тони принадлежит к старинному роду со всеми соответствующими привилегиями.
— А я даже не заметила. Я была слишком взволнована, — прошептала Шеннон, откидываясь на сиденье. Значит, она не будет в безопасности даже в собственном доме.
— Ты действительно тот самый Медина? Член семьи свергнутого короля? — спросила она.
Он гордо вскинул голову:
— Я Антонио Медина, третий сын короля Энрике и королевы Беатрис. Я родился на Сан-Ринальдо.
Сердце стучало в ушах, паника не позволяла дышать. Могла ли она предвидеть такое, когда они встретились? Шеннон принесла ужин в комнату для игры в покер. Тони заказал устричный суп и сэндвич «Бедный мальчик».
«Бедный мальчик»! Сколько в этом иронии!
Все слишком непонятно.
И страшно.
Ее руки тряслись, когда она поправляла очки.
— Такое бывает в кино или могло случиться лет сто назад.
— Или в моей жизни. И в твоей тоже. Теперь.
— Нет. Ты и я? — Шеннон пальцем прочертила на сиденье границу. — Это уже история.
Тони затормозил у светофора и впервые с тех пор, как они ушли из ресторана, повернулся к ней лицом. Его черные как уголь глаза обдали ее жаром.
— Ты собираешься положить конец тому, что было между нами?
Шеннон затрепетала, вспомнив его ласки. Она хотела ответить, но у нее пересохло во рту. Тони провел рукой по ее руке и сжал ладонь. Простой жест, ничего эротического, однако тело женщины немедленно откликнулось. Прямо здесь и сейчас, посреди улицы, в запутанной ситуации, тело предало ее — так же, как предал Тони.
Нет, нет, нет! Надо быть твердой.
— Я порвала с тобой неделю назад, — напомнила она.
— Это была ссора, а не разрыв.
— Дело не в этом. — Шеннон отодвигалась от Тони, пока не уперлась спиной в дверцу машины. — Я больше не могу быть с тобой.
— Это плохо, потому что нам придется провести много времени вместе. Осталось только уложить вещи и забрать твоего сына. Ты не можешь оставаться в своей квартире.
— Я не могу оставаться с тобой.
— От извержения вулкана невозможно укрыться. Поверь, лава накроет тебя и Колби. Извини, я не предусмотрел последствия, но что случилось, то случилось, и нам придется принять это во внимание.
