Они не уезжают! Шеннон почувствовала невероятное облегчение.
Тони наклонил голову набок:
— Ты согласна?
— Да… Я думаю, да. — Она постаралась собраться с мыслями. — Надо только забрать Колби.
Элис осторожно кашлянула:
— Я уже предупредила мисс Дельгадо, младшую няню. Она готовит ланч на свежем воздухе. Потом она присмотрит за мальчиком во время дневного сна, если понадобится. Надеюсь, вас это устраивает?
— Конечно. Звучит очень заманчиво.
Шеннон благодарно улыбнулась и протянула Элис руку. Но та смотрела не на нее. Глаза секретаря были устремлены на кого-то другого.
На Тони!
Шок пригвоздил ее к полу. Мгновенно вспыхнула ревность, чувство уродливое, не свойственное ей. Шеннон считала себя выше столь примитивных эмоций, не говоря уже о том, что Тони никак не поощрял эту женщину. Тем не менее Шеннон захотелось взять его за руку, сказав тем самым: «Он мой».
Элис на какой-то момент расслабилась, перестала следить за собой и ясно показала, что она хочет получить, живя на острове.
Мужчину из семьи Медина.
Тони вел машину к причалу, радуясь, что Шеннон едет с ним и облегчит предстоящую встречу. Правда, ее присутствие тоже мучительно, но по иной причине.
На прошлой неделе завоевание ее благосклонности стало болезненным удовольствием. Страсть росла. Проводя время с Шеннон, Тони понял, что у него появились новые причины желать ее. Она очаровывала его самыми простыми вещами.
Когда Шеннон сидела на краю бассейна, свесив ноги в воду, он представлял, как эти длинные ноги обвиваются вокруг него.
Когда она пила лимонад, ему безумно хотелось слизнуть капли этого напитка с ее губ.
Когда Шеннон протирала очки, подышав на них, он вспоминал, как она, дойдя до оргазма, шумно дышала ему в ухо.
Но легче было мечтать о том, чтобы романтическим путем вернуть Шеннон, чем сделать это. Однако ежедневное стремление к этой цели делало его пребывание на острове не таким тяжким.
А что будет после возвращения в Галвестон? Об этом он подумает, когда придет время. Теперь надо разобраться с одним эпизодом из прошлого его отца.
— Тони, ты так и не сказал мне, кого мы встречаем. Твоих братьев?
Росшие по обеим сторонам дороги пальмы образовали над ней что-то вроде арки. Проезжая под ними, Тони подыскивал нужные слова, чтобы подготовить Шеннон к тому, о чем он никогда ни с кем не говорил.
— Ты на правильном пути. — Его руки сильнее сжали руль. — Мою сестру. Сводную сестру, если быть точным.
— Сестру? Я не знала…
— И пресса тоже. — Его сестра, Элоиза, только недавно восстановила отношения с отцом. — Она приехала на совет по поводу сложившейся ситуации. Теперь, когда тайна семьи Медина раскрыта, ее история тоже вскоре станет достоянием гласности.
— А могу я спросить, что это за история?
— Конечно. — Тони сосредоточенно смотрел на дорогу — удобный способ скрыть гнев. — Мой отец имел связь с ее матерью, когда только приехал в Штаты. В результате на свет появилась Элоиза. Ей сейчас лет двадцать пять.
Глаза Шеннон расширились под очками.
— Понимаю, — протянула она.
Тони выехал на дорогу, которая вела к причалу.
— Это произошло после того, как мы покинули Сан-Ринальдо, и перед нашим воссоединением… Роман моего отца — его личное дело.
— Да, конечно. — Шеннон сняла очки, подышала на них, потом протерла подолом платья. — Вы с сестрой ладите?
Он оторвал взгляд от ее очков, борясь с искушением свернуть к берегу или на другую дорогу и забыть, что надо вовремя кого-то встретить.
— Я видел ее только один раз.
Тони был тогда еще подростком. Отец буквально сходил с ума из-за единственного свидания со своей семилетней дочкой. Тони не держал зла на Элоизу. В конце концов, ее вины тут нет. Но его мнение об отце изменилось не в лучшую сторону. Энрике должен был исполнить свой долг по отношению к дочери. Если он не хотел быть частью ее жизни — что ж, его дело. Но полумеры — это неразумно.
И тем не менее разве не это он предлагал Шеннон? Полумеры?
Осознание этого факта поразило Тони.
— Позже она как-то приехала сюда. И Дуарте встречался с ней несколько раз. Кажется, именно из-за этого начались неприятности с газетчиками.
— Как это? — удивилась Шеннон.
— Наша сестричка вышла замуж за члена влиятельного семейства. Муж Элоизы — сын посла и брат сенатора. Его фамилия Лэндис.
Шеннон вздрогнула.
— Пресса, естественно, реагирует на имя Лэндис. — Тони подъехал к парковочной площадке у причала. Катер был уже недалеко от берега. На соседнем островке на взлетно-посадочной полосе стоял самолет. — Джон, муж Элоизы, не любит привлекать к себе внимание, но ему это не всегда удается.
— И что произошло?
— Дуарте передавал сенатору Лэндису поручение отца и попал в объектив фотокамеры. Мы до сих пор не можем понять, как «Глобал интрудер» связал одно с другим, но сейчас это уже не так важно. Они докопались до нашего прошлого.
— И до моего прошлого? — Шеннон побледнела.
— Боюсь, что так.
Тем более ей лучше оставаться на острове. Незаконные сделки ее мужа, даже его самоубийство опять попали на первые полосы газет благодаря усилиям искателей скандалов, причем в связи с семьей Медина.
— Я смогла забыться на этой неделе, — она прижала руку к животу, — но мои бедные свекор и свекровь…
