Будь со мной честен - [31]

Я ожидала, что Фрэнк будет неспешно расхаживать по музею, поедая взглядом каждый росчерк и завиток. Вместо этого он носился по залам как угорелый и успевал изучить всю экспозицию, пока я рассматривала одну стену с полотнами. Самое ужасное – он все видел и запоминал. Я знаю это совершенно точно, потому что проверяла. Просто невероятно!

– Что ты носишься? – спросила я у него, когда мы только начали осмотр.

Я боялась, что Фрэнк потеряется, и хотела постоянно держать его за руку, но не могла за ним угнаться.

– Если я остановлюсь, то подойду слишком близко, и тогда мне захочется что-нибудь потрогать. Поэтому меня берут на школьные экскурсии только с мамой. А иногда даже с мамой не хотят. Музейные охранники терпеть не могут, когда посетители трогают экспонаты.

– Ясное дело, – сказала я.

Мими предупреждала меня, что падкий на блестящие безделушки Фрэнк может, как сорока, схватить понравившуюся вещь и утащить в свое гнездо. Однажды утром я не смогла найти свою щетку для волос и вышла готовить завтрак растрепанная, как огородное пугало.

– Извините за прическу, – сказала я. – Щетка куда-то пропала.

– Я закажу тебе другую, – подала голос Мими.

– Не надо, я сама.

– Ее мог взять Фрэнк.

– Зачем?

– У него все к рукам липнет. Его психиатр предпочитает использовать термин «ненасытная любознательность». Он видит что-то незнакомое и утаскивает для дальнейшего обследования.

– Он что, щетки для волос не видел?

– Твоей – нет. Прячь важные для тебя вещи подальше.

В тот момент я решила носить блокнот, в котором вела записи для мистера Варгаса, в сумке, а не держать его в выдвижном ящике прикроватной тумбочки.

– В этом есть и положительная сторона, – добавила Мими. – Жизнь с Фрэнком научила меня аккуратности.

Похоже, ее это не слишком радовало.

Как-то раз, через две недели после начала нашей культурной одиссеи, меня разбудил плохой сон, вызванный, подозреваю, болью в ногах. Мне приснилось, что я потеряла Фрэнка в музее Гетти, в Малибу. Он превратился в одну из жутких статуй с белыми глазами, которые толпятся там во дворе. Вот только в какую? Я бегала от одной фигуры к другой, рассказывая каждому каменному лицу тупой анекдот про гориллу, которая заходит в бар.

Мне не хотелось продолжения кошмарного сна, и я решила сходить на кухню попить водички. В коридоре перед зеркалом стояла Мими в белой кружевной ночнушке, размахивая большим острым ножом. Можете себе представить, что случилось дальше. Если у вас не получается, я помогу.

Я завизжала, она тоже, нож упал на пол, а из комнаты Фрэнка раздался отчаянный рев. Мы помчались на звук, чуть не сбивая друг дружку с ног.

– Все хорошо, малыш, – стала успокаивать его Мими, схватив на руки. – Просто я нечаянно испугала Элис. Она увидела, как я обстригаю волосы. Я больше не могла на это смотреть.

Она указала на свою наполовину остриженную голову со следами швов.

– Вы хотели остричь волосы ножом? – недоверчиво спросила я. – Обычно это делают ножницами.

– Я не могла их найти. Я прячу ножницы от… Сама понимаешь. – Мими кивнула на Фрэнка. – Я вышла в коридор, потому что там много зеркал. Я не хотела ничего плохого.

Я вновь задумалась, почему она не прячет ножи. И зачем женщина, которая терпеть не может показывать свое лицо людям, живет в доме, где даже потолок в прихожей зеркальный. Эта прихожая сводила меня с ума. Проходя по ней, я видела себя со всех сторон. Зато Фрэнк чувствовал себя как рыба в воде. Рассматривая со всех ракурсов свои изысканные наряды, он вел содержательные беседы с самим собой.

– Почему вы не подождали до утра? – спросила я у Мими. – Я бы вам помогла.

– Мне захотелось сделать это прямо сейчас. Я подумала, хуже все равно не будет.

Фрэнк слез с ее коленей.

– Ты куда? – спросила Мими.

– В ванную.

В ту ночь он спал в красном комбинезоне с планкой на пуговицах.

– Тебе помочь? – в унисон спросили мы.

– Я не маленький, – заявил он и удалился.

Мы с Мими посмотрели друг на друга.

– Когда мой брат был подростком, он однажды решил побриться охотничьим ножом, как ковбои на Диком Западе, – сказала она.

– И чем закончилось?

– Пришлось зашивать. К счастью, отец оказался дома и зашил его прямо на кухне. Он был врачом.

– Знаю, Фрэнк мне рассказывал.

– Да? А что еще он тебе рассказывал?

– Что жадный и эксцентричный миллиардер Пол Гетти одевался в отрепья, чтобы никто не узнал, что он богат, и устанавливал в своих особняках платные телефоны для гостей. В тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году Гетти произнес следующую фразу: «Миллиард долларов уже не тот, что раньше».

– Я родилась в пятьдесят седьмом, – сказала Мими и добавила, помолчав: – Психиатр Фрэнка говорит, что это наследственное.

– Что «это»?

– Причуды Фрэнка. Доктор Абрамс считает, что в его эксцентричности присутствует генетическая составляющая.

В это время Фрэнк вышел из ванной, держа обе руки за спиной. Я подумала, что он застегивает клапан.

– Ты не спустил воду, – сказала Мими.

– Я не ходил в туалет.

– А что же ты делал?

Мальчик вытащил руки из-за спины. В правой он держал ножницы, а в левой – мою щетку для волос.

– Представляете, случайно нашел это на дне своей корзины для белья.