Спустя мгновение отец взял параллельную трубку.
— Здравствуй, моя радость!
— Я хотела сообщить, что мы с Алексом решили пожениться.
На мгновение в трубке воцарилось молчание…
— Чудесно! — наконец сказала мать. — Я так рада за тебя! Когда свадьба?
— День мы еще не назначили, но скоро, — ответила Патти. — Конечно, мы хотим, чтобы вы приехали.
— Он прекрасный молодой человек, — промолвил отец.
— Хочешь поговорить с ним? — Она передала трубку Алексу, который сказал несколько слов, принял поздравления и пообещал беречь Патти.
Когда она снова включилась в разговор, мать пробормотала:
— Патти, я хотела тебе кое-что сказать…
— Да, мама, — нерешительно ответила она и принялась ждать.
— Эдгар говорит, я тебя обидела, сказав что-то о твоем платье. Во время юбилея, — пояснила Сесилия. — Милая, я так замоталась с этими гостями, что ничего не помню. Но я хочу, чтобы ты знала: я ужасно обрадовалась твоему приезду и тому, что ты так замечательно выглядишь. И даже если на свою свадьбу ты наденешь мешок из-под картошки — клянусь, я не скажу ни слова! Хотя, если говорить честно, я бы с удовольствием помогла тебе принять гостей…
Патти засмеялась сквозь слезы — слезы по даром потраченным годам, когда разница во взглядах мешала им понять друг друга.
Договорившись, что приготовлениями к свадьбе мать будет заниматься вместе с Алексом, Патти положила трубку и обернулась к своему будущему мужу.
— Теперь я кое-что поняла.
— Что, мое счастье? — Он обвил руками ее талию.
— Я всегда думала, что родители мечтали об идеальной дочери, и не слишком ошибалась, — сказала Патти. — Но знаешь что? Я сама мечтала об идеальных родителях. Я тоже не принимала их такими, как они есть. Господи, сколько времени прошло понапрасну, а я так люблю их!
— А я люблю тебя, Патти. — напомнил он.
— Взаимно. — От полноты чувств она поцеловала его в нос.
— Мы с тобой тоже разные, — вздохнул Алекс. — Я бы никогда не решился на глазах у целой толпы танцевать «Кукарачу».
— Но ведь ты не сердишься, что я это сделала?
— Ты потрясающе выглядела, — сказал он. — А ты не сердишься, что я ношу костюмы-тройки И голосую против игорных домов?
— Как-нибудь потерплю, — отшутилась Патти.
— Придется терпеть лет пятьдесят, не меньше. А теперь… Позволь напомнить тебе, что в соседней комнате выдыхается сидр.
Они вернулись на кухню и выпили за игру, в которую им предстояло играть всю жизнь и которую можно выиграть только вдвоем.
