Будь счастлив в любви - [28]

Он молчал, пока не прожевал очередной кусочек мяса.

— Я мог бы поехать с вами.

— Что? — ахнула Патти.

— Не вижу в этом ничего странного. Как никак, я мужчина, которого вы обнимали на глазах у всей страны, — поддразнил Алекс.

— Ну, если я получу приглашение и решусь поехать, то обещаю подумать над вашим предложением. А сейчас давайте отпразднуем нашу победу, — с трудом переведя дух, сказала Патти.

После обеда они отправились осматривать корабль. По стеклам лились потоки воды: дождь превратился в настоящий ливень.

Они стояли у иллюминатора. Вокруг не было ни души.

Дыхание Алекса касалось ее волос. Он нагнул голову и тронул губами ее висок, От этой неожиданной ласки Патти пронзили тысячи крохотных серебряных стрел.

Затем кончик языка коснулся края ее уха и оставил на нем влажный след. Руки Патти сами собой обвили шею Алекса, и оба они застыли в объятиях друг друга. Она потерлась щекой о его щёку, почувствовав нежное покалывание пробивающейся щетины.

Их губы встретились, раздвинулись и вновь обрели друг друга. Язык Патти коснулся его гладких, ровных зубов. Поцелуи становились все более дразнящими; когда Патти отстранялась, Алекс следовал за ней, проникая все глубже и глубже, и ее тело начинало дрожать от наслаждения.

— Нас могут увидеть… — шепнула Патти.

— Как вы отнесетесь к предложению заночевать на корабле? — спросил он.

Словно поняв намек, дождь припустил еще сильнее. По такой погоде ехать в Ситрес-Гроув было нельзя.

— Ладно, — согласилась Патти. — Кажется, самое безопасное для нас остаться здесь.

Но в глубине души она знала, что это вовсе не безопасно.

6

Каюта, обшитая панелями темно-каштанового цвета, оказалась большой и величественной. От спальни в старинном особняке ее отличал только иллюминатор. Они пытались получить две каюты, но на борту проходил симпозиум, и все номера, кроме этого, оказались занятыми.

Осмотревшись, Патти решила, что было бы куда разумнее вернуться домой. Даже в проливной дождь.

Не успела она открыть рот, как Алекс обвил рукой ее талию.

— Я рад, что у нас появилась возможность остаться вдвоем и побеседовать, — сказал он. — Когда дождь стучит в окно, я чувствую себя так, словно слушаю рассказ о привидениях.

— Как в детстве? — спросила Патти, опускаясь в кресло. — Когда я была маленькой, в дождь мама читала мне такие сказки. А дождь в Сан-Франциско идет часто… Но как только я подросла, чтобы учиться читать самостоятельно, это прекратилось.

Алекс скинул туфли, уселся на кровать и вытянул длинные ноги.

— Когда мы на яхте возвращались в Кейп-Код, то разжигали на берегу костер. Родители и мы с братом садились у огня и по очереди рассказывали мрачные истории о мстительных призраках погибших матросов.

— Как здорово… — не скрывая зависти, протянула девушка. — У нас было по-другому. Когда мы куда-нибудь выезжали всей семьей, это расписывалось до мельчайших подробностей. Иногда казалось, что мы собираемся в военную экспедицию. Однажды мы поехали на карнавал и взяли с собой еду, чтобы не отравиться тамошней сахарной ватой, и сменную обувь, потому что потом собирались заехать к кому-то в гости, и мама боялась, что мы перепачкаемся.

— Что ж, это не лишено смысла. Все зависит от точки зрения — заметил он.

— Ну, может быть… — уступила Патти — Наверно, все дело в моей чувствительности. Я так хотела угодить маме и папе, что склонна была принимать эти правила чересчур всерьез.

— Вам холодно? — спросил Алекс.

— Немного. — До сих пор она не замечала, что слегка дрожит.

— Не знаю, как вы, — заявил Грин, — а я лезу под одеяло. Можете отвернуться, если стесняетесь.

Он начал расстегивать рубашку. Чувствуя себя неловко, Патти поднялась, подошла к иллюминатору и уставилась на залитую дождем автостоянку.

— Каким грустным все выглядит в дождь, — промолвила она. — Это напоминает мне Сан-Франциско и родителей. Мне всегда хотелось иметь образцовую американскую семью — вроде тех, что показывают по телевидению. Понимающих родителей и проблемы, которые можно решить за полчаса.

— А я в детстве влюбился в Аннету Фьюничелло, — ни с того ни с сего заявил Алекс.

— Да ну? — Изумленная Патти обернулась и увидела, что он уже лежит в кровати. Аккуратно сложенные брюки и рубашка висели на спинке кресла.

— И не говорите, что вы не были влюблены в какого-нибудь артиста, — лукаво сказал он.

— Ну… — Она никогда в этом не признавалась. — Честно говоря — в капитана Карка.

— Из «Звездного похода»? — Глаза Алекса заискрились от смеха, — я представляла его своим отцом — неизменно справедливым, верным и понимающим… — Патти заколебалась — И, конечно, красивым.

— Да, требования у вас высокие — Слова Грина прозвучали двусмысленно.

— Вы думаете что я хотела бы такого же мужчину в мужья? — спросила Патти, садясь на край кровати. Она действительно замерзла но не могла лечь в постель. Может устроиться на ковре? А чем же тогда, укрыться?

— Прошу прощения за вопрос, но о чем вы думаете, черт побери? — спросил Алекс.

— Пытаюсь сообразить, где мне спать. — Девушка посмотрела на кресло. Как-то дома она умудрилась уснуть в кресле, но потом у нее два дня не сгибал ась шея.

— А что, в кровати нельзя — удивился он. — Можно, но ведь ее заняли вы.