Будь проклята, Атлантида! - [86]

Айд, Гонд, Чурмат пошли за Молниеносным. Сунув повод юноше, держащему коня Гонда, Ор побежал догонять вождей.

Шелестели под ногами гладкие плиты, неслышные тени кидались прочь или вдавливались в стены. Гулко откликался шагам огромный зал с двумя рядами краснокаменных статуй, подпирающих синий потолок. Так и не станет в их ряды девятый из Хроанов. В комнате у подножия Небесной башни он слушает шаги возмездия, прикидывая второпях: от кого чем можно еще откупиться:

- Пыльные! С оружием! Нельзя! – иссохшая фигура в желтом, раскорячившись, загородила вход.

- Безумный? – спросил Айд. – Не убивай. Они безвредные.

Отшвырнул плечом Блюстителя, Севз ступил в священный покой.

Чуть не плача от разочарования, Ор смотрел на Хроана. Вот этому общипанному, трясущемуся шакалу принадлежала всласть над тысячами тысяч людей! По его воле губили и порабощали племена! Как же глупа Срединная со всеми ее мудрыми тайнами!

- Чего ты хочешь? – кричал Повелитель, сжавшись в дальнем углу ложа. – Хорошо, я верю, что ты мой сын. Дождись моей смерти – она уже близка. А пока я отдам тебе Восточные земли.

- Нельзя отдать то, чего уже не имеешь! – Севз шагнул к отцу.

- Возьми Небо сейчас, а мне дай окончить Канал!

- Будь он проклят, твой Канал! Восемь лет я ковырял там землю, и только ненависть к тебе не дала мне сдохнуть!

- Остановись! – Хроан вытянул руки навстречу Севзу. – Если ты убьешь меня, Небо рухнет и придавит всех!

- Фу, какой плохой старик! – огорчился Айд. – Когда тебя убивают, надо петь и смеяться, чтобы испортить врагу удовольствие…

- Э-э-й! Смотрите все!

На площадке Небесной башни, где Атла каждое утро видела Повелителя с Небом на плечах, стоял Севз. Но он не согнул руки ритуальным жестом, вставая под невидимую тяжесть, а поднял над головой тело в белой одежде и швырнул его с Башни. Труп последнего Повелителя Атлантиды, трепыхая плащом, устремился к земле.

Торжествующе заревели воины всех племен. Атланты съежились и закрыли головы руками в ожидании всеобщей гибели. Но Небо не рухнуло.

Каждое утро Севз в сопровождении вождей объезжал захваченный город. Воины приветствовали Молниеносного. Столичные рабы, более воспитанные, чем землекопы с Канала, падали перед освободителем на колени, кричали пышные хвалы.

Никто из воинов не пожелать жить в каменных берлогах узкоглазых. На площадях и улицах стояли чумы и шалаши из облезлых шкур и драгоценных тканей. Едкий чад пожарищ смешивался с аппетитным дымком костров. Лишь в домах возле гавани не угасла жизнь. Здесь Зогд собирал атлантских мореходов, умельцев, купцов, знающих пути. На берегу бухты атлант с длинным лосиным лицом распоряжался переносом запасов из обгорелых складов.

- Ух, краснорожих сколько! – сморщилась Даметра. – Чила убили. Видеть их живыми не хочу!

- А домой доплыть хочешь? – поддел ее Посдеон.

Занятые люди скупились на шумные приветствия. Севз завернул коня. И вновь толпы бежали следом, сбивались на площадях:

- Севз! Потрясающий едет! Сла-авься, Молниеносный!

Когда вопли поутихли, Бронт решил попытаться еще раз.

- Повелитель, - сказал он, оттерев конем Чурмата, - Срединная уже на коленях. Не добивай ее!

- Значит, принять Небо? – осклабился Севз.

- Все Высокорожденные просят.

- Постарел ты! – Севз хлопнул воителя по согнутой спине. – К чему мне эта полудохлая земля? Силу ей уже не вернешь. Сила уходит на Восток, Бронт!

- Хочешь уплыть с дикими и править ими?

- А так ли это плохо?

- Опомнись! Придя в свои земли, они разбегутся по своим землянкам, один род в десяти днях от другого. Дикие не терпят ничьей власти!

- Слушай, Бронт, - заговорил Севз, - все только начинается! Ты еще увидишь, как весь мир: земли южнее коттов и севернее лелегов, лягут мне под ноги. А Срединную надо прикончить, чтобы она не ткнула бронзовый нож в спину.

- Хочешь сделать из борейцев народ повелителей? – покачал головой Бронт. – Запомни, погубив Атлантиду, ты погубишь себя.

- Хватит! – взревел Севз, багровея. – Надоело твое карканье!

- Больше не услышишь, - Бронт повернул коня и поехал прочь. В войске он больше не появлялся.

Птицы прилетали в дворцовую голубятню. Пришли вести о падении Умизана и Керба, о том, что Эстипог ведет из Анжиера полтораста кораблей. Новые слухи, путаясь и раздуваясь, летели по Атле: «Молниеносец знает такое слово: из одного корабля делается два!» «Боевые мамонты пришли и пали на колени перед Севзом!» Слава Потрясающего ширилась.

О Промеате говорили реже. Он задержался по пути в Атлу, чтобы овладеть Баадом. Город славился изготовлением кораблей. Если даже готовые успели уйти в океан, можно захватить недостроенные, наладить постройку новых. Это было нужно для общего дела. Только… не пропустил ли он тот миг, когда дело перестало быть общим?

- Мне так не хватало тебя, о Бык Быков! – шептала Майя. Впервые за много лет она не лгала на ложе.

Гехра махнула рукой на примирение Севза с атлантской колдуньей. Прежде всего она – мать борейцев. И у нее теперь тысячи новых детей. Они перезабыли обычаи предков, искали родичей, заново учились жить.

Рождались семьи. Но хорошо ли, что каждая мать может выбрать два, а то и три десятка лучших охотников? И какому племени принадлежат те, что родились в Срединной, смешав в себе кровь разных племен? Все это требовало крепкой женской руки, ласкового или строгого материнского слова.