Будь проклята, Атлантида! - [54]

«Исполнитель Подвига доносит: к началу луны Западных ветров с южной стороны семь стадий полностью прокопали и восемнадцать – на полглубины. На северной стороне… На средних наделах…»

Просмотрев числа, Ацтар вернул доношение.

«Хроан будет доволен, - подумал он, подходя к окну башни, - сделали много». Титан отдернул занавес на окне, и на него поплыл снизу тяжелый гул. На дне гигантской рытвины, видной из края в край, копошились несчетные массы людей. Слева, отделенный от канала перемычкой, простирался Западный океан, справа через холмы проглядывал Восточный. Скоро свершится невиданное: океаны соединит сделанная людьми река.

- Справедливо ли? – пробормотал он. – Боги зачтут этот подвиг Хроану. А ведь совершаю его я!

Тех, кто копошились в клубах пыли под его ногами, титан в расчет не принимал.

Агдан и Тарар старались не глядеть на окружающее. Опять постылая работа, грубая еда, жалкое жилье, жизнь, лишенная всех удовольствий, которые придают ей вкус! Повозка остановилась у низкого строения. Агдан пнул дверь, ведущую в длинную низкую комнату. За луну, что приятели провели в Атле, ничего не изменилось в жилище двенадцати подкормчих седьмой ладьи Восточного края. Как прежде, дым мешался с запахом бараньего жира и грязных тел. В середине кривился дощатый стол с мятыми листами повелений и доношений, у порога валялись циновки и облезлые шкуры – постели рабов.

У дальней закопченной стены громоздился очаг. Сгорбленный раб раздувал в нем огонь. В длинных стенах справа и слева были завешанные кошмой входы в спальни подкормчих. Тарар, откинув кошму, вошел в коморку, которую они делили с Агданом. Тот, зацепившись за порог, хрипло выругался и шагнул вперед. Рабы внесли вещи.

- Живей, скот! – Агдан пнул либийца, развязывающего тюк.

- Мигом, хозяин! – рванув зубами ремень, Ип развернул на дощатом ложе меховую постель. Агдан повалился на нее, не снимая сапог.

Тарар поморщился: подкормчий, а так и остался мужланом! Сам он уже переоделся в чистое и мыл руки в поданной яптом миске.

Вернувшись в большую комнату, рабы подошли к очагу, у которого дряхлый япт кидал в котел куски мяса.

- Не будь бит! – приветствовал повара Ип. – Давай другой котел: сегодня наши угощают господ столичной едой.

Старик поднял слезящиеся от дыма глаза:

- Возьми посуду под навесом. А это, - он кивнул на мясо, - сами съедим! – и его серое от старости лицо сморщилось в улыбке.

У входа раздался топот, хриплые голоса, в комнату ввалились пыльные подкормчие. Столпившись у чана с фруктовым наваром, они хватали друг у друга чашу и пили, громко глотая. Один, с худым и белесым северным лицом, сделав пару глотков, плюнул и разразился проклятием:

- Чтобы брюхо разорвало тому, кто это варил! До чего опротивело проклятое пойло! Я успел забыть даже вкус некты… А-а, кажется, сегодня вспомню! – воскликнул он при виде вернувшихся. – Ну, рассказывайте, счастливцы, как позвенели кольцами.

- Мы счастливцы! – возмутился Агдан. – Кто может быть несчастнее тех, у кого отдых только что кончился!

Помогая готовить еду, Ор ловил обрывки разговора атлантов, которые у стола принюхивались к запаху столичных приправ. Тарар с Агданом рассказывали о боях зверей и о танцующих женщинах. Слушатели завистливо ахали.

Когда ароматный ишлох был разложен по мискам, появился бурдюк запретной некты. Каждому досталось всего по чаше, но с непривычки подкормчие захмелели. Голоса стали громче, посыпались грубые шутки, встречаемые общим хохотом.

- Вот писец, о котором я тебе говорил, - показал Агдан соседу по столу, губастому южанину, на Ора. – Пусть дня три попасется при твоем пеласге, а? Чего не поймет, я уж сам вобью плеткой.

- Ладно! – кивнул размягченный нектой и вкусными блюдами губастый. – Я скажу пеласгу.

Когда атланты разбрелись по комнатам, полтора десятка рабов сели на полу вокруг котла. Насытившись, они тихо заговорили на ут-ваау. Здесь были свои новости, свои печали и шутки.

Рокот барабанов за стеной перекатывался из края в край, словно сзывая на битву. Ор вскочил, спросонья нашаривая копье. Через приоткрытую дверь сочился бледный свет раннего утра. Рядом вылезали из-под облезлых шкур рабы подкормчих.

- Чтоб все краснорожие утонули в своем канале! – простонал Ип.

- В нем же нет воды, - возразил Ор.

- Ну, пусть пылью подавятся! – уступил либиец и заспешил на злобный рык проснувшегося Агдана.

- Надень это и не снимай, иначе пришибут стражи, - хозяин, зевнув, протянул Ору деревянный круг на ремне. На круге были большие красные знаки «Собственный раб подкормчего Агдана». У стола повар раскладывал жирную кашу по мискам атлантов. В углу дымилось корыто с зернами для рабов.

Один за другим атланты поднимались из-за стола и, вытирая руки о волосы, шли к двери. За некоторыми следовали рабы с кругами на шее. К растерянно топчущемуся Ору подошел беззубый пеласг:

- Идем. Хозяин велел показать тебе дело писца.

Жилище стояло совсем рядом с руслом. В клочьях утреннего тумана Ор увидел, как тысячи рабов сходят вниз по тропинкам, косо пересекающим борт канала. Спереди и сзади шли стрелки с волками. Уже звенели первые удары по камню. Вслед за молчаливым пеласгом Ор спустился до дна, к участку, отделенному от соседних веревками на колышках.