Будь проклята, Атлантида! - [39]

- Войди, - сказал, наконец, старик и скрюченными пальцами ударил по кожаному бубну.

Низко склоняясь, с протянутыми вперед руками, жрица из-под опущенных век разглядывала властелина Атлантиды. Он мало походил на изображения, которыми писцы украшали листы о его повелениях и деяниях. Перед Майей сидел пожилой худощавый человек с лицом, обтянутым сухой бурой кожей. В его облике была властность, но не величавая, самодовольная, а усталая, брюзгливая – привычка к власти, уже не доставляющей удовольствия.

«Не Тифон, но и не Севз, - решила жрица. – Упорен в достижении цели, но не умеет увлечь других».

Она коротко рассказала о событиях, приведших к гибели Севза, не пытаясь выпятить свои заслуги.

- Скажи, - Хроан решил смутить ее неожиданным вопросом, - как думаешь ты: он был моим сыном от Реи или самозванцем?

- Уверена, что он был твоей крови, - ответила Майя, не опуская глаз под жутковатым взглядом Подпирающего.

- Этот дикий – нашей крови?! – презрительно фыркнул Тифон.

- Разве мог бы простой смертный так долго сопротивляться Срединной, захватить почти все восточные владения?.. И потом, если возвестить, что убит не сын Реи, другой может спохватиться: «Конечно! Ведь это я – сын Реи!»

Хроану понравился ответ.

- Боги верно сказали тебе, - кивнул он, - убит нечестивый сын, восставший на отца. Больше никто, - он чуть заметно покосился на Тифона, - не посмеет посягнуть на мою власть. – Хроан поднял глаза на жрицу, склонившуюся под его хмурым взглядом. «Наверное, искусна в любви», - подумал он.

- Идите! – морщась от боли в суставах, Хроан спустил ноги с ложа. – Пора готовиться к Явлению.

- Повелитель идет! Приготовьте себя к лицезрению Подпирающего небо! – Толпа в зале забурлила, затопталась и смолкла. Знатные придвинулись к мраморному возвышению с вделанным в плиты узкогорлым Сосудом Жребиев, люди средней силы поместились в середине зала, более низкие теснились между колоннами.

Медленно откинулась тяжелая занавесь, и на возвышение вышел Хроан, а за ним как тень – Блюститель Обычая. Лицезрящие опустились на колени, протянув сложенные руки. Лишь в первом ряду над согнутыми спинами торчало несколько фигур: титаны, - бессмертная команда Цатловой ладьи, - стоя, слегка склонив головы, приветствовала своего Кормчего.

Блюститель поднял ладонь, и зал разразился славословиями. Высшие, средние, низшие, стараясь переорать друг друга, превозносили мудрость, мощь, щедрость Повелителя. Скрюченные пальцы старца опустились, и зал послушно смолк. Хроан медленно, с поднятой, но не чересчур задранной головой шагнул к краю возвышения. Вернувшаяся в зал Майя подивилась его искусству. Куда делись старческая худоба, согнутые плечи, распухшие колени? Над залом стоял Бог – всесильный, чуждый слабостей и сомнений.

Он заговорил, не повышая голоса. Но атлантские умельцы-строители владели тайнами звука: голос четко и мощно разносился по всему залу. Воздав умеренную хвалу Тифону, поразившему нечестивого сына Реи, Хроан заговорил о том, что теперь, когда угодный богам порядок вернулся во вселенную, он, Подпирающий, может вновь все мысли обратить к Подвигу, который согреет Срединную, а ему принесет достойное место среди богов. Он знал, что слова о пользе Канала отскакивают от склоненных голов, но не мог удержаться. Дважды Блюститель Обычая вызывал крикливые похвалы Великому Подвигу.

- Те, кто тайком ропщет на большие траты, - сказал Хроан с угрозой, - кощунствуют против богов и испытывают мое терпение! Сейчас, - закончил он, - Держащий мою правую руку объявит награды достойным и кары нерадивым, что допустили вред от бунта крепостям, ладьям и богатствам Срединной.

Итлиск – высокий узконосый северянин – развернул лист желтой кожи. Наказания звучали однообразно: надсмотрщиком, стражем, писцом – на Канал! Зато дары оказались неожиданно обильными – и мехами, и бронзой, и рабами. Переждав похвалы щедрости, Итлиск, важно кашлянув, закончил:

- Зная нетерпение своих подданных увидеть Подвиг завершенным, Повелитель милостиво примет у тех, кто пожелает, половину дара на создание Великого Канала.

На этот раз славословия начались с заминкой, зато звучали особенно громко и искренне.

Глава 5 Знаки невянущей любви

- Эй, желтоволосый! – Ор распрямился и отер ладонью пот.

Старший сын Храда, Уфал, сутулый, с вечно хмурым лицом, сидел на обтаявшем черном камне у края поля. Негнущимися пальцами, в которые въелась земля, Уфал доставал из плетенки еду. Он протянул Ору ломоть ячменной лепешки и копченое баранье ребро. Ели молча, старательно обгрызая присохшее к костям мясо. Который раз Ор подумал, что гиям тоже лучше бы коптить оленину, а не сушить на солнце.

- До заката надо кончить, - Уфал кивнул на склон, с которого они сгребали снег на огороженное камнями маленькое поле.

- Да, хозяин, - Ор отбросил обглоданную добела кость.

Хорошо работать со старшим сыном Храда. Не то что со средним, который, если рядом нет отца, сам почти не работает, а только бестолково помыкает рабами. Уфал не скупится и на лишний кусок еды, и терпеливо покажет, что и как надо делать. А главное, сам трудится не жалея сил, и видно, что со вкусом! От этого малопонятные дела по укреплению оград, возведению уступов, рытью земли внизу и переноске ее на поля казались не такими унылыми.