Будь моим сыном - [30]
Сначала Ванята только делал вид, будто спит, потом уснул по-настоящему. Проснулся он часа в два дня. Лоб у него был почти совсем холодный. Но горло все еще болело, и в голове кто-то глухо и отрывисто стучал кузнечным молотком. Ванята полежал, поразмышлял и решил, пока есть время, написать письмо Грише Самохину.
Он опустил ноги с кровати, нашарил там тапочки и осторожно, будто по скользкому, гибкому льду, пошел по избе. Разыскал в чемодане тетрадку и, придерживаясь рукой за стенку, пошел к кровати.
Долго лежал, собирал мысли, потом положил тетрадку на книгу и стал писать. Письмо получилось короткое и невеселое.
«Здравствуй, дорогой друг Гриша Самохин!
Я живу ничего. Только заболел, и мне сделали три укола. Письмо я твое получил давно. Я тебе уже написал два письма, а ты до сих пор молчишь. Я хотел сам поехать в село и узнать про то дело, о котором ты писал. Но тут было такое дело, что я сразу не мог поехать. Я тебе потом все напишу. Наверно, ты, Гриша, все перепутал. И я не могу тебе сразу поверить. Ты мне напиши все подробно про отца, а то я тут волнуюсь и целыми днями переживаю.
Твой друг Пузырев В.».
Ванята свернул письмо вчетверо и спрятал его под подушку. Ему снова захотелось спать. Теперь сон был легкий и чистый. Говорят, в такое время люди растут, а некоторые, кому это надо, выздоравливают. Ванята спал долго. Когда он проснулся, солнце переместилось из одного окошка в другое, светило прямо в лицо. Он открыл глаза и увидел Марфеньку. Она сидела на табуретке возле кровати и читала книгу, на которой Ванята писал письмо своему другу.
— Здорово ты спишь! — сказала она. — Я уже целый час сижу. Аж спина заболела. Ты лежи. Я тебя сейчас кормить буду. Меня мать прислала.
Марфенька встала и пошла к посудному шкафчику. На нем уже мерцала красным слюдяным глазком керосинка, грелась кастрюля с борщом. Марфенька подкрутила фитили, потрогала ладонью кастрюлю.
— Откуда у вас такая сноповязалка? — спросила она и, оттопырив губы, дунула в керосинку. — Ее еще Павел Буре изобрел.
Ванята усмехнулся.
— Павел Буре — капиталист. Часы выпускал. У деда Антония такие были. Как звери ходят!
— Много ты знаешь! — возразила Марфенька. — Ложки у вас где?
Марфенька разыскала ложку, налила в мисочку борща и понесла к Ванятиной кровати. Села рядом, с любопытством и сожалением смотрела, как ел Ванята, проливая борщ в миску.
— Ты от переживаний заболел? — спросила она.
— Нет. Это у меня так — от горла...
— А Пыхов Ким говорит — от переживаний. Мы про тебя сегодня говорили.
— Что говорили?
— Вообще... И про тебя, и про Сотника. Он всегда такой... Как сам захочет, так и делает. Ни с кем не считается. Если бы он сразу сказал про свеклу, мы бы сами все решили. Правда? Пыхов Ким сказал — убьет его.
— Врет он, Ким!
Марфенька поджала губы, склонила голову набок, будто решала какую-то сложную, заковыристую задачу.
— Конечно, врет, — согласилась она. — Ты подожди, я тебе сейчас чаю налью.
Марфенька подошла к шкафчику, налила чашку чая, вытащила блюдце с колотым сахаром.
— Пей, а то мне на ферму идти...
Она села на краешек стула, будто на шесток, смотрела как пьет Ванята горячий, круто заваренный чай.
— Ты чего вхолостую пьешь? — спросила она. — Ты с сахаром!
— Ну его. Не люблю...
Марфенька удивленно подняла брови. Помолчала, взяла с блюдечка кусочек сахара и, причмокивая, начала сосать.
Смотрела за окошко и, наверно, думала: какие странные и непонятные еще встречаются люди — фасонят или в самом деле не любят вкуснейшей в мире штуки, сахара...
Глава шестнадцатая
МАТРИАРХАТ
Седьмой день лежал Ванята в постели, глотал противную микстуру. Ребята валом валили к нему. Уйдет один, и снова скрипит дверь, шелестят свертки с подношениями. И кажется, совсем не друзья были, а вот поди ж ты!
Забрел как-то в полдень к нему и Ваня Сотник. Он заметно похудел, вытянулся и как будто бы повзрослел. Комбинезон Сотника был в темных, расплывшихся пятнах, насквозь пропах машинным маслом, землей и степным солнцем. Сотник протянул Ваняте темную и тоже замасленную руку и строго сказал:
— Я на минуту. За подшипниками послали. Запарка у нас там... Как живешь?
— Тебе что — интересно?
— Просто так. Тоже скажешь!
— Чего спрашиваешь, если просто так?
Сотник посмотрел на табуретку, хотел сесть, но передумал.
— Узнать пришел. Ты ж больной. Температура, говорят...
— Ну и больной. Лекарства вон пью. Видишь?
— Я не про лекарства. Тоже скажешь!
— А других новостей нет. Были — и все вышли...
— Чудной ты, — задумчиво сказал Сотник. — Право слово, чудной...
— Какой есть.
— Вижу! Верно парторг сказал — как дикобраз!
Ванята даже зубами заскрипел.
— Он не так говорил! Не ври!
— А ты что — подслушивал? Раз говорю, значит, знаю...
— Много ты знаешь — оргвопрос! Я еще на станции понял, какой ты!.. Единоличник!
Глаза Сотника потемнели. На щеках — справа и слева — заиграли тугие желваки.
— Ну ладно, если так, — глухо сказал он. — Я думал, ты парень серьезный... Я пошел. Мне тут некогда треп разводить!
— Я разве держу! Иди... В болото опять не свались...
— Тебя позову выручать. Ты, вижу, бедовый на язык!..
Он постоял еще минуту возле кровати, вспомнил что-то, отстегнул «молнию» на верхнем кармане. Покопался там и положил на табуретку конфету в тонкой засаленной обертке.
Библиотека пионера, том VIIИз послесловия:...В «Красном вагоне» пионер Глеб Бабкин, паренек пытливый и подвижной, мечтает о далеком плавании на океанском корабле. Снится ему открытое море, и вот как вызывают его моряки и говорят: «Бабкин Глеб, приказываем тебе явиться на боевой корабль и занять свое боевое место». Он, обыкновенный мальчишка с маленьким вздернутым носом, торчащими в разные стороны волосами и розовыми, похожими на лесной гриб-волнушку ушами, хочет стать необыкновенным героем и рвется в море.В сибирской тайге все кажется ему будничным и скучным.
Герой повести вместе с отцом едет на строительство Братской ГЭС. Необычной, интересной показалась мальчику жизнь в тежном городе. Но неуступчивый, своевольный, он не поладил с ребятами и убежал со строительства. О том, что произошло с Генкой в дороге, о его возвращении к отцу и других приключениях и рассказано в этой веселой занимательной повести.Повесть вошла в популярный сборник «Библиотека пионера», стала основой для одноимённого спектакля.
Повесть "Серёжка Покусаев, его жизнь и страдания" — это весёлая история о мальчишке, неутомимом выдумщике, записанная автором со слов самого героя. Возможно, Серёжка кое-что приврал, потому что не может без этого. Но в основном тут всё — чистая правда. В жизни Серёжки немало просчётов и ошибок. Но он хочет избавиться от них, стать настоящим человеком, как его отец. И отчасти Серёжке это удаётся.
Журнальный вариант повести Николая Печерского «Жаркое лето». Опубликован в журнале «Костер» №№ 1–3 в 1972 году.
Журнальный вариант повести Николая Печерского «Восемьдесят восемь дорог». Опубликован в журнале «Костер» №№ 4–7 в 1967 году.
Повесть о жизни ребят в небольшом рыбацком поселке на Байкале, о том, как они помогали взрослым в их труде.
В этих детских историях описываются необычные события, случившиеся с обычной школьницей Ладой и ее друзьями: Петрушкой, Золушкой и другими живыми куклами. В этих историях живые куклы оказываются умнее, находчивее, а главное более высоконравственнее, более человечнее, чем живые люди участники этих историй.В этих историях описываются события начала тяжелых, лихих девяностых годов прошлого века, времени становления рыночных отношений не только в экономике, но и в отношениях между людьми. И в эти тяжелые времена живые куклы, их поведение вызывают больше симпатий, чем поведение иных живых людей.
В 6-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли пьеса об участнике восстания Костюшко 1794 года Бартоше Гловацком, малая проза, публицистика и воспоминания писательницы.СОДЕРЖАНИЕ:БАРТОШ-ГЛОВАЦКИЙ(пьеса).Повести о детях - ВЕРБЫ И МОСТОВАЯ. - КОМНАТА НА ЧЕРДАКЕ.Рассказы - НА РАССВЕТЕ. - В ХАТЕ. - ВСТРЕЧА. - БАРВИНОК. - ДЕЗЕРТИР.СТРАНИЦЫ ПРОШЛОГОДневник писателя - ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ТУРЬЕ. - СОЛНЕЧНАЯ ЗЕМЛЯ. - МАЛЬВЫ.ИЗ ГОДА В ГОД (статьи и речи).[1]I. На освобожденной земле (статьи 1939–1940 гг.). - На Восток! - Три дня. - Самое большое впечатление. - Мои встречи. - Родина растет. - Литовская делегация. - Знамя. - Взошло солнце. - Первый колхоз. - Перемены. - Путь к новым дням.II.
Эта книжка про Америку. В ней рассказывается о маленьком городке Ривермуте и о приключениях Томаса Белли и его друзей – учеников «Храма Грамматики», которые устраивают «Общество Ривермутских Сороконожек» и придумывают разные штуки. «Воспоминания американского школьника» переведены на русский язык много лет назад. Книжку Олдрича любили и много читали наши бабушки и дедушки. Теперь эта книжка выходит снова, и, несомненно, ее с удовольствием прочтут взрослые и дети.
Все люди одинаково видят мир или не все?Вот хотя бы Катя и Эдик. В одном классе учатся, за одной партой сидят, а видят все по разному. Даже зимняя черемуха, что стоит у школьного крыльца, Кате кажется хрустальной, а Эдик уверяет, что на ней просто ледышки: стукнул палкой - и нет их.Бывает и так, что человек смотрит на вещи сначала одними глазами, а потом совсем другими.Чего бы, казалось, интересного можно найти на огороде? Картошка да капуста. Вовка из рассказа «Дед-непосед и его внучата» так и рассуждал.
Если ты талантлива и амбициозна, следуй за своей мечтой, борись за нее. Ведь звездами не рождаются — в детстве будущие звезды, как и героиня этой книги Хлоя, учатся в школе, участвуют в новогодних спектаклях, спорят с родителями и не дружат с математикой. А потом судьба неожиданно дарит им шанс…
Черная кошка Акулина была слишком плодовита, так что дачный поселок под Шатурой был с излишком насыщен ее потомством. Хозяева решили расправиться с котятами. Но у кого поднимется на такое дело рука?..Рассказ из автобиографического цикла «Чистые пруды».