Будь моей няней - [27]

— Ну что, знаешь такую? — спросила я весело, когда закончила.

— Нет, хорошая сказка. Расскажешь ее еще завтра? Я хочу запомнить.

— Конечно, — ответила я, надеясь, что завтра вспомню то, что напридумывала сегодня.

Подоткнула одеялко.

— Вы идите. Я очень долго засыпаю. Только свет не выключайте, я сама.

— Ой, Надина, — рассмеялась я. — Куда мне спешить. Я посижу с тобой, пока ты не заснешь.

— Я очень долго засыпаю, — выразительно сказала она.

— А у меня полно времени. Только можно я тогда рядышком прилягу? — зевнула я, прикрывая рот ладонью. — Сегодня был такой трудный день…

— Конечно, ложитесь.

Я прилегла рядом на одеяло, обняв девочку и задышав ей ровно и глубоко прямо в ухо. Через пять минут она уже сладко спала. Долго она засыпает, угу, видали мы таких. Теплые объятия и техника дыхания делают чудеса даже с самыми заведомыми несплюшками.

Заглянул граф. Я махнула ему рукой, чтобы вышел. Встала с кровати, оставив свет девочке, чтобы она не испугалась, если проснется. Потом зайду выключу.

Граф ждал меня за дверью.

— Мне надо с вами поговорить, — решительно сказала я.

— Теперь можно и поговорить, — одновременно сказал граф. Улыбнулся: — Что же, идемте тогда в кабинет.

Он сделал приглашающий жест рукой в направлении лестницы.

В столовой уже заканчивала убираться Ливия.

— Простите, не успела вам помочь.

— Как Надина? — спросила Ливия.

— Уже спит, — улыбнулась я.

— Надо же. Она обычно засыпает часами, — удивилась Ливия.

— Наверное, очень утомилась за день, — ответила я.

— Наверное, — согласилась Ливия.

— Ливия, подайте две чашечки кофе в кабинет. Или вы будете чай? Все-таки уже поздно, — обратился ко мне граф.

— Да, нам обоим не помешает успокоительный чай, — с угрозой в голосе сказала я графу. — Ливия, если есть такой, принесите графу, пожалуйста, чайник.

Ливия улыбнулась своей фирменной улыбкой:

— Хорошо, мэлл Имма. Я добавлю побольше ромашки.

Глава 21 ЧТО ВЫ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕТЕ, ГРАФ?

Когда мы расположились в кабинете, граф предложил начать мне первой.

— Мэллорд, я не имею права вмешиваться и говорить вам, как вы должны общаться со своими детьми, но…

— Но вы все-таки выскажетесь, — ехидно перебил меня граф.

— Ваши крики с Камиллой очень пугают Надину. Она вообще похожа на зашуганного птенчика, мне это не нравится.

— О, поверьте, когда Элли вернется, вы не узнаете Памелу. Младшая сестра превращает ее в разъяренную тигрицу.

— У меня была возможность это заметить. Но сей факт не отменяет нервозности от обстановки в доме. Вы разве не замечали, как девочка сжимается в комок, когда вы ругаетесь с Камиллой?

— Замечал, вы правы. — Граф устало потер лоб и глаза рукой. — Просто Камилла такая…

— Взрослая, — закончила я за него. — Поэтому ею трудно командовать, трудно ей приказывать. Вы не пробовали обращаться с ней как со взрослой?

— Конечно, пробовал, Имма, — недовольно посмотрел он на меня. — Но она только считает себя взрослой, а по сути совсем еще ребенок. Поэтому взрослого разговора не получается. — Он досадливо развел руками.

Постучалась и зашла в кабинет Ливия. Впереди она катила сервировочный столик, на котором стоял пузатый чайник, чашки и блюдца с закусками.

— Спасибо, Ливия, — улыбнулась я, глядя на размер чайника.

— Пожалуйста, — чуть приподняв уголки губ, ответила Ливия.

Граф усмехнулся. Когда экономка ушла, он отпил чаю и спросил:

— Как вам удалось так быстро уложить Пэм? Это правда, что она долго засыпает. Сколько раз я ни пытался, всегда засыпал раньше ее.

— Это моя фирменная методика: окутываешь пациента объятиями, фиксируешь руками, чтобы ему было трудно пошевелиться… кстати, ей надо одеяло потяжелее для тех же целей… Голову фиксируешь у себя на груди, — показала я на себе в районе груди и тут же смутилась под взглядом графа, последовавшим за моей рукой, — и мерно, очень глубоко дышишь. Или так же сзади прямо в ухо. Ребенок откликается на ровное дыхание, резонирует, успокаивается и засыпает.

— Откуда? У вас же не было братьев и сестер?

— Не было. У Лероя были такие же проблемы. Невроз и беспокойный сон.

— Кхм, и герцог позволял вам спать вместе?

— Речь идет о том времени, когда мы были детьми. Герцог не препятствовал нашему общению, скорее поощрял. Ведь у Лероя общения со сверстниками почти не было.

— То есть он взял вас как игрушку своему сыну? — изумился граф.

Хуже. Но вам, граф, этого знать незачем.

— Мы были друзьями с Лероем, — пожала я плечами, показывая, что не хочу больше говорить на эту тему.

Но ведь граф такой непрошибаемый. И я решила сразу расставить точки над «и».

— Граф, впредь я бы не хотела поднимать тему герцогов. Не знаю почему вы так прицепились к этой странице моего прошлого, но для меня она перевернута и закрыта. Я больше не хочу к ней возвращаться.

— Хорошо, Имма, простите, больше не буду. Вы правы, это не мое дело.

— И также мне кажется, что благодаря этому вы считаете меня равной себе. Но это не так. И я хотела бы, чтобы между нами оставалась определенная дистанция как у работодателя и наемного работника. Так будет лучше для всех.

Граф с интересом посверлил меня взглядом своих невозможно синих глаз. Глаз редкого цвета, который придавал взгляду пронзительность и остроту.