Будь моей единственной - [9]

– Пилот говорит, что мы приземлимся в Дьявольских Вилах через пять минут.

Хантер потер затылок и тяжело вздохнул.

– Я приеду через несколько минут и заберу тебя.

– Не надо. – Он представил, как она махнула рукой, унизанной драгоценными камнями. – За мной выслан лимузин, он довезет меня до ангара "Лайф медэвак".

– Значит, скоро увидимся, – сказал он, покоряясь тому, что придется провести день с упрямой бабкой.

Через пятнадцать минут он встретил лимузин на парковочной площадке "Лайф медэвак" и не удивился, увидев Лютера Фримонта, личного помощника Эмеральд. Тот невозмутимо стоял возле задней двери черного лимузина.

– Привет, Лютер. Как дела?

Лютер ответил как всегда официально:

– Очень хорошо, сэр. – Он помог Эмеральд выйти из машины и коротко кивнул Хантеру. – Рад снова видеть вас, сэр.

Под руку с бабушкой Хантер пошел ко входу в офис.

– Бедный Лютер, он истинный джентльмен и единственный в своем роде. – Эмеральд засмеялась. – Он все еще не знает, как ему быть с тобой и твоими братьями.

– Взаимное чувство.

Хантер открыл дверь и пропустил Эмеральд.

– Лютер всегда такой... натянутый?

Ее серебристо-серые глаза весело блеснули.

– Да, он всегда держится очень официально.

– Готов поспорить, в детстве он был весельчаком, – сказал Хантер, направляясь в диспетчерскую.

Он представил Эмеральд дежурной бригаде Эвак-3, не употребляя слова "бабушка". Во-первых, он еще не свыкся с мыслью, что они одна семья, а во-вторых, не хотел взваливать на себя груз посредника, неизбежный, если все узнают, что он ее внук.

В офисе Эмеральд села возле его стола и спросила:

– Где Мери-Лу?

– Когда она узнала, что вы приедете, то помчалась в город купить прохладительные напитки. Она скоро будет.

– Отлично. Мы давно не виделись, буду рада встрече.

Они глядели друг на друга через стол, и Хантер не мог не думать о том, как неуместна здесь эта элегантная дама, одетая по последней моде. Обстановка его офиса была далека от роскоши ее апартаментов.

– Когда несколько месяцев назад ты узнал, что я твоя бабушка, и я рассказала тебе об отце, ты не вопил от восторга, как твои братья, Галеб и Ник.

Она устремила на него взгляд, который, несомненно, до чертиков пугал членов совета директоров ее компании. Но он не лакей, и сейчас она на его территории.

– Я приехала, чтобы прояснить все раз и навсегда, – резко сказала бабушка.

– Стоит ли? – выпалил Хантер не подумав. Она, разумеется, не захочет выслушивать, что он думает о вмешательстве в его жизнь.

– Стоит, – с железной решимостью сказала бабушка, и он понял, что она решила пойти до конца.

– Наверняка ты не прочь узнать, почему я всегда настаивала, чтобы твоя мать молчала о том, кем является твой отец.

Еще три месяца назад он знал эту женщину только по статьям в газетах и журналах. Ему претило плясать под ее дудку. Но как сказала мать, когда он покидал Майами, если он не примет предложение Эмеральд взять руководство одной из ее компаний, значит, все жертвы, которые она принесла во имя его будущего, были напрасны. Она скрыла имя отца Хантера от своей ирландской семьи, и это пробило в их отношениях брешь, которая так и не заросла.

Хантер стиснул зубы.

– Какое вы имели право принудить маму не говорить никому, в том числе мне, кто мой отец?

– Я понимаю, тебе не нравится, как я всем управляю, – терпеливо сказала Эмеральд. – Мне бы тоже не нравилось. Но поверь, так было лучше для всех.

В нем вскипела злость.

– Для кого? Для вас или вашего сына?

– Я никогда не задумывалась, как это скажется на мне или Оуэне. – Эмеральд пожала плечами. – Я заботилась о тебе и твоей матери.

– То, что вы делали по отношению к моей матери, а также к матерям Галеба и Ника, называется шантажом. – Хантер не хотел говорить так грубо, но правда не всегда бывает приятной.

К его удивлению, пожилая женщина ничуть не обиделась.

– Ты называешь мои действия шантажом. Я считаю, что это была защита моих внуков и их матерей от риска стать жертвами папарацци и распутного образа жизни. – Она вздохнула. – Мне надо было убедиться, что ты и твои братья не вырастите такими, как ваш отец. Может, Оуэн и сейчас был бы жив, если бы вместо того, чтобы давать ему все, чего он пожелает, я уделяла ему больше внимания.

Хантер попытался сдержать разбушевавшуюся злость.

– Он хотя бы знал, что оставил трех женщин матерями-одиночками?

Впервые с тех пор, как он узнал, что могущественная Эмеральд Ларсон – его бабушка, и познакомился с ней, он увидел, как она опустила голову от стыда за своего блудливого отпрыска.

– Да, Оуэн знал, что у него три сына. Но он, как всегда, переложил на меня ответственность за свои поступки. – Женщина подняла на Хантера глаза, и в них не было извинения, только вызов. – Признаю, я сделала много ошибок, мне есть о чем сожалеть, но даже если ты не одобряешь мои методы, ты должен будешь признать, что они сработали. Ни ты, ни твои братья не похожи на отца. И я не принуждала твою мать хранить обет молчания. Я просто ясно дала понять, что если просочится слух, что я твоя бабушка, я буду это отрицать, чтобы защитить тебя от свистопляски, которая поднимется в прессе.

Хантер понял ее доводы, но они не меняли того факта, что она лгала всем тридцать два года. И все это время частные сыщики докладывали ей о каждом шаге ее внуков.